Фома Верующий. Константин Сазонов
Читать онлайн книгу.
О том, какое «бычье» вокруг и как его беспардонно кинули на два миллиона долларов. Порой он выдавал бесценные для журналиста сведения, но дальше меня они пойти не могли. В волчьем мире бизнеса старый авторитет потерял всю семью. Дочь бесследно исчезла. Жену на глазах у многочисленных свидетелей среди бела дня зверски зарезали прямо на улице в центре города. Захар жил недалеко от редакции, и в очередной визит я почувствовал еще в прихожей его дома запах лекарств. Больничный запах, камфорная взвесь безысходности и одиночества. Ему просто не с кем было больше поговорить без опаски, без оглядки на свою страшную, сожранную деньгами душу. В какое-то утро мне позвонил знакомый оперативник. Он сказал, что Захара больше нет, выстрелил себе в голову из ружья, но все равно оставалось ему не больше месяца – судебная медэкспертиза выявила рак легких в последней стадии. Не жилец был. Наверное, нервы сдали.
Теперь и еще один человек из той компании был в нескольких метрах от меня без признаков жизни. Я увидел своего знакомого оперативника, и чтобы не быть назойливым, выждал время и тихо спросил.
– Ну и что тут, если вкратце?
– Если вкратце, то полная жопа и плакали выходные. Очевидцы говорят, что к машине подошел какой-то бомж, хотя по комплекции больше похож на подростка. Крутился, просил закурить. Этот – оперативник показал на труп – махнул ему рукой отвалить от машины, а бомж делал вид, что не понимает и гнул свое, показывал знаками – то ли закурить, то ли прикурить. Тот, который мертвяк теперь, опустил на два сантиметра стекло, крыша была поднята, да эксперты говорят, там кевларовая обшивка, броня. В общем, этих двух сантиметров хватило, чтобы через пару секунд в голове у него болталось пять пуль, две навылет. Без единого шанса. Работал профи. Тут центр города. Специально шум создал, чтобы рты раззявили. Выстрелы слышали многие. Пока глазами хлопали, он и ушел. Пушку уже нашли в соседнем дворе в мусорном баке, ТТ сорок третьего года выпуска, нигде ранее не засвечен, но пока выясняем, баллисты его забрали, отпечатков тоже, естественно, нет.
Я поблагодарил оперативника и зашагал прочь. В последний раз посмотрел на машину. Со стороны пассажирского сиденья все стекло было розово-мутным. Я ускорил шаг и ни разу не обернулся.
Трамвай вез меня по мосту через Урал. Задумчивая, стремительная и такая родная река. Она текла здесь тысячу лет до меня, будет катить свои воды еще и столетия после, невзирая на горькие судьбы, на несметные богатства и лишения, на смешные временные царства и людские барьеры. Урал отделил Европу от Азии, и через пару дней здесь, на пологом песчаном берегу – с шашлыками и пловом – весь уже ставший родным коллектив отметит мой последний на ближайшие два года рабочий день в газете. Урал грустной мыслью будет уносить последние отблески летнего солнца в июньскую ночь, когда с дождем смешаются слезы матери, будет смотреть в небо отец, а поезд понесет меня прямиком в ночное волчье время.
Смерть
I