Под маской. Фрэнсис Скотт Фицджеральд
Читать онлайн книгу.
как бы окаменев, а затем издала презрительно-удивленное восклицание:
– Это она! О, Господи!
Бросив на Мерлина быстрый взгляд, в котором смешались боль и укор, она без лишних слов одной рукой схватила в охапку маленького Артура, а другой – мужа, и почти галопом начала стремительное движение сквозь толпу. По какой-то причине все перед ней расступались; по какой-то причине ей удалось не потерять ни мужа, ни сына; каким-то образом ей удалось миновать два квартала и в слегка растрепанном виде выйти на свободное пространство, где, не замедляя шага, она свернула на боковую улицу. Только тут, когда гомон толпы превратился в неясный и далекий шум, она сбавила шаг и поставила Артура на ноги.
– Даже Пасха не помеха! Ни стыда, ни совести!
Вот и все, что она сказала. Ничего больше. Она сказала это Артуру и до конца дня разговаривала только с Артуром. Во время бегства по какой-то непонятной эзотерической причине она так ни разу и не взглянула на мужа.
Годы, проходящие между тридцатью пятью и шестьюдесятью пятью, напоминают пассивному разуму поездку на какой-то бессмысленной карусели. А лошадки на этой карусели спотыкающиеся и обветренные, яркие краски со временем посерели и почернели, и поездка лишь туманит разум, кружит голову и совсем не похожа на карусели детства или отрочества, и уж точно не походит на стремительные и головокружительные «американские горки» юности. Для большинства людей эти тридцать лет означают постепенный уход от жизни, отступление сначала с линии фронта со множеством укреплений – мириад развлечений и увлечений юности – на рубежи с их уменьшающимся количеством, по мере того, как мы сводим свои амбиции к знаменателю одной-единственной амбиции, свои развлечения – к единственному развлечению, своих друзей – к узкому кругу тех, кого мы еще можем терпеть; все заканчивается в уединенном пустынном укреплении, которое и вовсе даже не крепкое: там отвратительно свистят снаряды, но мы их уже едва слышим – потому что, испуганные и усталые, просто сидим и ждем смерти.
Итак, к сорока годам Мерлин почти не отличался от себя тридцатипятилетнего: чуть больший живот, седина на висках, походка чуть менее живая, чем прежде. В сорок пять он изменился еще меньше по сравнению с сорока: лишь слегка оглох на левое ухо. Но к пятидесяти пяти процесс пошел как необратимая химическая реакция с нарастающей скоростью. С каждым годом в глазах членов своей семьи он все более превращался в «старика», почти что дряхлого, если сравнивать с женой. К этому времени он стал единственным владельцем книжного магазина. Непостижимый мистер Мунлайт Квилл умер лет пять назад, жена пережила его ненадолго, и магазин вместе со складом был завещан ему – здесь и проводил он свои дни, выучив названия практически всего, что было написано человеком за три тысячи лет. Он стал живым каталогом и авторитетом по части тиснения и переплетов, фолио и первых изданий, точным перечнем тысяч авторов, которых он никогда не читал и уж точно никогда не смог бы понять.
В