4 

      Тилвас, горы, рёххи, я

      Cuilibet fatuo placet sua clava.

      Талвани терпеливо ждал ответа на свой вопрос. Я, по привычке крутя кольца на пальцах, размышляла.

      Пожалуй, если не считать того факта, что ситуация в принципе удручающая, у меня нет особых причин отказываться от сотрудничества на данном этапе. Бросить Тилваса я всегда успею.

      И да. Он артефактор, из-за чего я не могу не почувствовать к нему некоторого расположения, пусть и непредумышленно, почти против собственной воли.

      Ведь поиск артефактов, которым я занимаюсь, – это не только моя работа, но еще и одна из немногих вещей, которая напоминает о моей прошлой жизни, оборвавшейся пять лет назад. Несмотря на то что моя нынешняя деятельность по большей части связана с расхищением гробниц и раскопками в древних святилищах – делами грязными, коленкообдирающими, лопатомашущими, – этот поиск странным образом протягивает призрачную ниточку к той эстетствующей студентке, которой я была когда-то.

      Как будто невидимая Джеремия Барк из прошлого всегда стоит у меня за плечом с фонарем в руке и подбадривает:

      – Давай-давай. Копай, моя хорошая. Справа упырь приближается, готовь кинжал. Это стоит того. Будет так интересно воочию увидеть браслет Анаита из героической поэмы VII века, верно? Помнишь те строфы, которые вы учили на четвертом курсе:

      – «Всшипит» песок, ну с ума сойти! Вы тогда всей группой возмущались, что это странный перевод. Помнишь: сидели на подоконниках на третьем этаже, там такие широкие, розоватые подоконники, а за ними – один из этих шпилей с эмалированным украшением в виде цветка анемона. Ты обычно забивалась к самому витражу и уже оттуда декламировала стихи, и Кашфиэль делал пометки по истории, а Финна лихорадочно искала все аллюзии к предыдущим поэмам автора – наставник говорил, их должно быть сорок две штуки. И вот это «всшипит» вас всех выводило из себя, всю группу! Вы потом специально пошли на берег проверять и… Неожиданно поняли, что вообще да, именно так это и звучит, древний поэт был прав, хоть и фриволен с языковыми средствами. Кажется, ты так хорошо помнишь эту поэму, потому что как раз после нее Финна перевелась на отделение теологии – и вы уже общались не так часто, к сожалению… А потом… – пауза, наполненная пылью и хриплым дыханием. – Эх… Копай, Джеремия. Ищи окаянный браслет! Пора увидеть его своими глазами!

      Эта призрачная Джеремия Барк, топчущаяся за моим плечом в иные моменты, – то еще трепло. Однако я отношусь к ней с определенной нежностью, как и к поиску артефактов, заполняющему мои ночи звездами, пещерами и тишиной. Ведь всем нам нужно какое-то утешение