В комнату вошел Виктор. Все молча уставились на него. Подойдя к столу, он положил на него раскрытый конверт. Подрагивающей рукой достал сигарету, прикурил. Борис вынул из конверта листок.

      – «Готовь деньги. Десять тысяч долларов. Иначе твой сын умрет. Подтверждение о том, что он еще жив, скоро получишь», – вслух прочитал он. Кивнул: – Будем ждать. Значит, так, Виктор, готовь деньги на дорогу. Вот примерная сумма… Если не хватит, я займу в Грузии. Тебе сообщат сколько, и ты вышлешь. Сейчас пусть меня отвезут к Алексею, он составит маршрут. Рассчитаем время, я сообщу Левану, где и когда мы будем. Он встретит. Все будет тип-топ. Я доволен, что все начинается. А то почти месяц сидим. Правда, все в отличной форме, – чтобы отвлечь Виктора, добавил он.

      – Михаил ничего не получил? – спросил Иса.

      – Не знаю, – нервно отозвался Виктор. – Я как прочитал, сразу к вам.

      – Кто отдал? – спросил Бабич.

      – В почтовом ящике было. – Виктор облизнул пересохшие от волнения губы.

      – Значит, вот-вот кассету привезут, – сказал Бабич. – Так что мы едем к тебе. Только незаметно. А то хрен его знает… Может, какого-нибудь алкаша наняли за пузырь, чтобы он смотрел за твоей квартирой. За тобой «хвоста» не было? Впрочем, сейчас за тобой сам Басаев вплотную пойдет, ты его не заметишь.

      – Я подумал, – проговорил Виктор, – что это может быть. И потому покружил по городу. Два раза против одностороннего движения шел. Хорошо, гаишники меня знают.

      – Успокойся, – повторил Борис. – Будешь нервничать, все может полететь к черту. Потому что если тебе привезут кассету, а так скорее всего и будет, ты на нервной почве запросто кинешься на посланца. И тогда все, сына можешь больше не увидеть. Пойми это.

      – Он правильно говорит, – сказал Денис. – Нервы в таком деле не помощники и не советчики.

      – Я все понял, – вздохнул Виктор. – Сейчас, если сказать честно, еще хуже стало. Вроде живой, и, как говорится, слава Богу. Но как подумаю, что там с ним сейчас делают… – Махнув рукой, скрипнул зубами. – Танюша и то говорит: кто знает, что лучше – жив Юрка или нет… Ведь это у него на всю жизнь. Он уже никогда не будет таким, каким был.

      – Может, даже лучше станет, – серьезно сказал Денис. – Конечно, понятно, такое многих ломает. Но бывает, что человек, прошедший мучения, как бы перерождается и становится мягче, отзывчивее. Когда он вернется, главное – не жалеть его. Жалеть можно слабых, а он не должен чувствовать себя униженным или слабаком. Если в родне имеются такие, кто сочувствовать любит, близко не подпускай.

      – Ты говоришь, как будто он уже здесь, – буркнул Бабич.

      – Он будет здесь. Но кто знает, будем ли здесь все мы.

      – Уж я-то точно, помирать мне рановато. Я еще должен кое-что сделать. Пока не знаю, что именно, но что должен прожить хотя бы сорок семь – точно. К тому же у меня права погибнуть нет. Я обещал одной пожилой женщине ведро картошки