В XVII в. земские соборы созывались чаще, но только пока нужны были новой династии Романовых в качестве опоры на общество, а общество, напротив, не смогло превратить соборы в постоянный представительный институт в силу собственной классовой разъединенности, закрепленной крестьянской крепостью и дворянским господством. В соборах, но значимых в глазах власти, нуждалось только купечество. Земское представительство пало вследствие усиления централизации в управлении и государственного закрепощения сословий[55].

      Следующие страницы в историю земских учреждений вписаны в 60-х годах XIX в., когда подъем демократического движения в России потребовал от Александра II смягчить политический кризис привлечением общества к местному управлению. И хотя земская и городская реформы остались не завершенными (самодержавие вышло из кризиса начала 60-х гг.), а затем и вовсе искаженными введением в 1889 г. Александром III института земских начальников, они выглядят попытками в тех условиях реализовать невысказанную, но подразумевавшуюся идею формирования гражданского общества «по-русски». Возможность вообще говорить о гражданском обществе в связи с земством XIX в. появилась, поскольку в основу реформ их авторами – Н. А. Милютиным, С. С. Ланским были положены принципы выборности и бессословности. Проект реформ был в ходе обсуждения пересмотрен в пользу консерватизма, но в качестве закона – «Положения о губернских и уездных земских учреждениях» (от 1 января 1864 г.) сыграл большую роль в активизации общественных сил и приближении конституционных перемен (правда, ограниченных Манифестом 17 октября 1905 г.).

      По «Положению» избиратели делились на три разряда:

      •уездных землевладельцев, имевших не менее 200 десятин земли; более мелких, но владевших не менее чем 10 десятинами и объединявшихся в группы с совокупной собственностью 200 десятин и более и избиравших своего представителя на съезд данной курии; обладателей другой недвижимости, стоимостью от 15 тыс. рублей или получателей годового дохода от 6 тыс. рублей.