Профессия: репортерка. «Десять дней в сумасшедшем доме» и другие статьи основоположницы расследовательской журналистики. Нелли Блай
Читать онлайн книгу.
своих соседок и опорожнила их в собственное блюдце. Затем, придерживая свою чашку, она подняла другую и осушила ее одним глотком. Так же она поступила со второй чашкой: все это произошло быстрее, чем я это описываю. Я была так увлечена этим успешным грабежом, что, не успела я взглянуть на собственную порцию, женщина напротив меня, не сказав даже «с вашего позволения», схватила мой хлеб, оставив меня ни с чем.
Другая пациентка, увидев это, любезно предложила мне свой хлеб, но я с благодарностью отказалась, обратилась к санитарке и попросила еще. Она швырнула толстый ломоть на стол, заметив, что хоть я и забыла, где мой дом, а есть, небось, не разучилась. Я попробовала хлеб, но масло было так ужасно, что его невозможно было есть. Голубоглазая немецкая девушка, сидевшая напротив меня, сказала, что можно попросить хлеб без масла, которое действительно почти никто не может есть. Я перенесла свое внимание на чернослив и пришла к выводу, что готова удовольствоваться очень малой долей. Пациентка рядом со мной попросила отдать его ей, так я и поступила. Все, что мне осталось, – чашка чаю. Я попробовала его, и одного глотка мне хватило. Он был без сахара, отдавал медью и был жидким, как вода. Чай также перешел к более голодной пациентке, несмотря на протесты мисс Невилл.
– Вы должны заставить себя поесть, – сказала она, – иначе вы заболеете, и кто знает, не сойдете ли вы с ума, в таком-то окружении. Чтобы сохранить здравый рассудок, нужно позаботиться о желудке.
– Я просто не способна есть эту дрянь, – ответила я и, невзирая на все ее уговоры, в тот вечер так ничего и не съела.
Вскоре пациентки истребили всю бывшую на столе снедь, после чего мы получили приказ выстроиться в очередь в коридоре. После этого двери перед нами отперли, и нам приказали вернуться в гостиную. Вокруг нас столпилось множество пациенток, и они вместе с санитарками снова уговаривали меня поиграть. Чтобы доставить удовольствие пациенткам, я обещала поиграть, а мисс Тилли Майард – спеть. Первым делом меня попросили сыграть колыбельную «Спи, малыш»[11], так я и сделала. Она прекрасно ее спела.
Глава XI. В ванне
Несколько песен спустя мисс Груп велела нам следовать за собой. Нас привели в холодную, сырую ванную комнату, и мне приказали раздеться. Возражала ли я? Я никогда в жизни не пыталась уклониться от чего-либо с большей горячностью! Они сказали, что, если я не послушаюсь, они применят силу, и нежничать они не собираются. В этот момент я заметила, что одна из самых безумных женщин в палате стоит у полной ванны с большим линялым лоскутом в руках. Она разговаривала сама с собой и хихикала – как мне показалось, зловеще. Теперь я знала, что меня ждет. Я задрожала. Они начали меня раздевать и сняли всю одежду, вещь за вещью. В конце концов на мне остался лишь один предмет. «Я не буду это снимать», – сказала я возмущенно, но они не прислушались. Я бросила взгляд на группу пациенток, собравшихся у двери и наблюдавших за этой сценой, и прыгнула в ванну скорее энергично, нежели грациозно.
Вода была холодна, как лед, и я снова стала
«Rock-a-bye Baby» – английская народная колыбельная, зафиксированная в середине XVIII века.