Уральский Монстр. Хроника разоблачения самого таинственного серийного убийцы Советского Союза. Книга I. Алексей Ракитин
Читать онлайн книгу.
Нижегородской товарной биржи, близко сошелся со Столяром и в дальнейшем шёл с ним по жизни рука об руку. В начале 1938 г. он привлек внимание Дмитриева организацией воровских и разного рода мошеннических схем с материальными и финансовыми ресурсами потребительского союза. После ареста, буквально на первом же допросе, Дмитрий Иванович поспешил заявить о желании сотрудничать со следствием и вывалил такой объем компрометирующей Столяра информации, что Дмитриеву осталось только отправить сообщение в Москву о разоблачении очередного «шпионско-вредительского гнезда». Судя по всему, новый секретарь обкома действительно хапал без меры и крайне неосторожно, так что Самарин вряд ли оговаривал невиновного. 28 марта Дмитриев отправил на Лубянку телеграмму, в которой поименно назвал основных участников преступной группы, в числе которых были действующий председатель Свердловского облисполкома, сестра Столяра, её муж, а также ряд партработников, выдвинутых секретарем обкома. Вместе с телеграммой в Москву полетел протокол допроса Дмитрия Самарина. Ежов, ознакомившись с присланными материалами, 30 марта доложил о них Сталину.
И уже 31 марта товарищ Абрам Яковлевич Столяр решением Политбюро был освобожден от должности первого секретаря обкома партии. Арестовали его в тот же день. Столяр в одночасье превратился из «товарища секретаря» в «гражданина подследственного», его отправили в Москву для проведения следствия на Лубянке, и далее он полностью повторил путь Кабакова к крематорию Донского монастыря. Практически всех, связанных со Столяром, репрессировали. Единственным человеком, которому удалось избежать расправы, оказался упомянутый выше зять секретаря обкома Максим Семенович Лозовский. Замечательного организатора социалистической потребкооперации первоначально приговорили к высшей мере наказания, но впоследствии приговор был отменен, а в январе 1940 г. дело вообще прекратили. Но подобный благоприятный для подозреваемого исход следует признать все же не нормой того времени, а исключением из правил.
Кстати, не надо удивляться тому, что после ареста главы семьи репрессиям подвергались все его родственники – жены, братья, сестры, дети, родители. Комиссар госбезопасности Дмитриев добросовестно отправлял вслед за партийными руководителями в камеры смертников их родных и близких.
Сейчас сторонники Сталина любят вспоминать великодушные слова «отца народов», что, мол-де, сын за отца не в ответе, мимоходом оброненные на всесоюзном совещании комбайнеров-стахановцев в 1935 г. Из этой фразы делаются далеко идущие выводы о миролюбии и добродушии «кремлевского горца», который якобы вовсе не ратовал за чрезмерную жестокость к врагам. Дескать, оговорили либеральные историки мудрейшего Вождя, свалили на него грехи кровожадных опричников. Сталинисты в этом вопросе демонстрируют присущую им дихотомию и не желают признавать способность коммунистических демагогов говорить и мыслить