Сказка со счастливым началом. Галина Маркус
Читать онлайн книгу.
в руках жалкую пачку денег.
– Кто эта твоя Сонька? – Вова, видя её потерянность, почувствовал себя на коне. – Кто она такая? Да она ещё отработать должна все твои харчи! А ты её прописала! Ну ладно, взяла от тоски девчонку, пригрела, а та и рада! Но теперь-то у тебя своя доча есть. Гляди, вот помрём, и Аньку совсем со свету сживёт! Ты посмотри, как она смотрит – всё исподлобья, замышляет чего-то… Всё норовит у Анечки украсть. Видала, как она сначала себе в рот положит, а потом уже Анечке! Понаблюдай, понаблюдай! Да все вы такие… хитрые и жадные, всё у русского человека отнять норовите!
Соня, действительно, когда кормила ребёнка из ложечки, всегда сначала пробовала еду сама – вдруг горячо.
– Кто такая Соня? – медленно, всё так же, как будто растерянно, произнесла мать. – Она дочка моей подруги, Аллочки. Которая спасла мне жизнь…
– Да слышали уже! Сонечка, Аллочка… Думать о своей семье надо, о своих родных надо! Свои родные – они-то не продадут, ни мать, ни отца, ни родину…
– Уходи… – неожиданно, но так же тихо сказала Мара.
Только тот, кто знал, как она тряслась над мужем, мог понять, что это значило и чего ей стоило. Соня, вытаращив глаза, смотрела на мать. Ей хотелось крикнуть: «Не надо, не делай этого, я не обиделась, плевать мне на этого Володю, я потерплю, только бы тебе было хорошо!» Но для тринадцатилетней девочки это оказалось непроизносимо.
– Что? – не понял теперь уже Вова.
– Вон, – твёрдо повторила мать.
– Я, родной муж, отец твоей родной дочери – вон? А она, вот эта – останется?
– Да.
– И кому ты нужна будешь, старая ведьма? Кому? Кто тебя подберёт, кто на тебя взглянет?
Мара молчала. В глазах у неё не было ни слезинки.
– Ну, ладно-ладно… Ладненько… Отличненько… – закружился на месте Вова. – Сейчас… Соберусь… Приползёшь потом…
Но Соня видела – такого поворота он не ожидал. Да и куда ему идти среди ночи?
– Собирайся, – Мара подхватила под мышку Анюту, взяла за руку Соню и отправилась к дверям. – Бери, что хочешь. Придём, чтобы тебя уже не было.
И они гуляли – долго, пока совсем не замёрзли. Когда они вернулись, Вова сидел дома. Он так и не собрал вещей. Но Мара осталась тверда. Она переночевала в детской, ни слова больше ему не сказала, и утром он психанул, забрал свои шмотки и ушёл – сначала к какому-то собутыльнику, затем – к одной из любовниц.
Соня боялась даже вспоминать о тех днях. Мара ни одной слезинкой не выдала детям, что ей плохо. Соня до сих пор не могла понять, откуда у матери нашлись силы вести себя столь спокойно и твёрдо. И так сильна была её воля – выгнать Вову, что тот даже не стал настаивать на факте своей прописки. Однако про факт этот не забыл и всё грозил подать в суд на раздел имущества – в те годы прописка означала неоспоримое право на жилплощадь. По суду ему досталась бы лишь комната в коммуналке после принудительного размена – но и это считалось немало.
Надо отдать Вове должное, размениваться он не стал, и заявление не подал. Может, проснулась совесть, а может,