Меч и Цитадель. Джин Вулф
Читать онлайн книгу.
настолько лишен искры разума, что мне поначалу подумалось, будто он слеп. Посреди комнаты стоял стол в окружении пяти кресел, три из коих, судя по величине, делались для взрослых. Взглянув на них, я сразу вспомнил рассказ Доркас о мебели из опустевших несских домов, вывозимой на север для продажи эклектикам, не чуждым веяниям более развитой культуры, однако все эти вещи обладали множеством признаков местного, кустарного изготовления.
– Муж скоро вернется. К ужину, – сказала хозяйка, заметив, куда направлен мой взгляд.
– Тебе вовсе не о чем волноваться: я никому не желаю зла, – отвечал я. – Если ты позволишь мне разделить с вами пищу и переночевать в тепле, а утром укажешь дорогу, я с радостью пособлю в любой необходимой работе.
Хозяйка дома снова кивнула, а мальчишка вдруг ни с того ни с сего пропищал:
– А Северу ты видел?
Мать повернулась к нему с быстротой, живо напомнившей мне мастера Гюрло за демонстрацией хватов, служащих для приведения заключенных к повиновению. Звон оплеухи я, разумеется, слышал, однако удара почти не разглядел. Мальчишка пронзительно взвизгнул, его мать, шагнув в сторону, загородила дверь, и тогда он укрылся за сундуком, в самом дальнем от нее углу комнаты. Тут я и понял (во всяком случае, решил, будто понял), что Севера – девочка либо женщина и хозяйка считает ее еще более беззащитной, чем саму себя, а потому велела ей спрятаться – вероятно, наверху, под соломенной кровлей, – прежде чем впустить меня в дом. Рассудив, что любые дальнейшие заверения в моих добрых намерениях пропадут даром, так как женщина эта, при всем своем невежестве, явно не дура, а значит, заручиться ее доверием проще всего не словом, а делом, я начал с вопроса о воде для умывания: я-де охотно принесу ее сам от любого ближайшего источника, если она позволит согреть воду на очаге. В ответ хозяйка вручила мне котелок и указала путь к роднику.
В жизни мне не раз довелось побывать в местах, считающихся среди людей романтическими – на вершинах высоких башен, глубоко в чреве мира, в роскошных домах, и в джунглях, и на борту корабля, – но ни одно из них не тронуло моего сердца таким же образом, как эта убогая каменная хижина. Она казалась праформой, классическим образцом тех самых пещер, куда, если верить ученым книжникам, человечество вновь и вновь заползает в нижней точке очередного витка цивилизации. Всякий раз, читая либо слыша описание идиллической, тихой жизни на лоне природы (в частности, Текла от этой идеи была без ума), я обнаруживаю, что образ сей зиждется на чистоте и порядке. Тут тебе и клумбы с мятой под окнами, и поленница дров у самой холодной стены, и вымощенный блестящими плитами камня пол, и так далее, и так далее. Здесь не было ничего подобного, ни намека на идеальность, однако этот домик при всех своих недостатках являл собою само совершенство, наглядно показывая, что человек вполне может жить и любить в такой дикой глуши, даже лишенный возможности превратить свое жилье в поэму.
– Ты всегда мечом бреешься? – спросила хозяйка, впервые заговорив