Цвет нашей интеллигенции 19-го века. Буква "Б". Евгений Валентинович Подолянский
Читать онлайн книгу.
во «всеобщей истории» тысячелетних безумств человечества. Необыкновенно приятный и обходительный джентльмен, так что, при знакомстве с ним, впечатлительному человеку невольно захочется попасть к нему в пациенты». Вероятно и актриса Семёнова попала под эту магию, согласившись выступать на домашней сцене врача-психиатра.
Дмитрий Николаевич был потомственный архивариус. Его отец – Николай Николаевич – был надворным советником Московского архива Коллегии иностранных дел, а затем ставший его управляющим. Систематизируя архив, им были собраны значительные материалы по истории России. Это наследие перешло в руки сына после смерти отца. Дмитрий Николаевич, как и его отец, так же имел тягу к работе с архивами. Собранные материалы он представил в виде Словаря достопамятных людей русской земли, Истории Малой России и других исторических литературных материалов, подкреплённых архивными данными, на ознакомление читателям. Конечно цензура, лишила читателя некоторых страниц трудов Дмитрия Николаевич. И это в первую очередь письма с признанием в любви Мазепы к Мотре Кочубей, размещённые автором в приложении к «Истории Малой России». Любовь старика к своей крестнице, выросшей, зрелой, красивой молодой женщине. Но эти вырезанные страницы, не знаю, как и в каком виде, попали в руки А.С. Пушкину, которые своим содержанием легли строками в его поэме «Полтава».
А биография А.С. Пушкина, описанная Дмитрием Николаевичем в его «Словаре достопамятных людей русской земли» заставила цензора А.Крылов обратиться через Санкт Петербургский Цензурный Комитет даже к министру императорского двора Адлербергу ( он есть в моём словаре). Вопрос о соизволении в разрешении печати заключался в следующей строке: «В полночь доктор Арендт возвратился со следующею собственноручною запискою государя императора к Пушкину». Поясню. Действия происходят после дуэли Пушкина с Дантесом. Смертельного раненого поэта доставили домой. Личный врач Арендт первый осмотрел рану. После осмотра раны, и принятия неотложных мер, он, убывая домой, была уже ночь, уведомил Пушкина, что он согласно инструкции должен доложить о произошедшем Государя. Прибыв в Зимний дворец, ему сообщили, что император на выезде. Доктор поехал домой. Чуть позже фельдъегерь доставил доктору записку от Государя с просьбой (в данной ситуации надо полагать, требованием) немедленно зачитать её Пушкину и вернуть записку императору. Арендт выезжает тот час к Пушкину и зачитывает текст записки: «Если Бог не велит нам более увидеться, посылаю тебе мое прощенье, и вместе мой совет: исполнить долг христианский. О жене и детях не беспокойся, я их беру на свое попечение». Министр императорского двора дал добро, чтобы оставили как у автора. Вот были времена, не то, что нынешнее время. А может всё сложнее и завуалированней?
Морской музей в Петербурге изначально назывался Модель-камерой был организован Великим Петров и размещался