У каждого свой Эверест. Как опыт реальных восхождений помогает вдохновлять команды и управлять проектами. Сергей Кофанов
Читать онлайн книгу.
стокилограммовая тряпичная кукла, выжимая остатки сил из измученных мышц. Сдавшись под его молчаливым давлением, я разжал руки. Он грузно обмяк и завалился на снежный склон, мягко ударившись головой в капюшоне о ледяную поверхность.
Я рухнул на колени рядом и попытался трясущимися руками поправить на нем кислородную маску. В толстых рукавицах сделать это было чертовски сложно, особенно когда я сам задыхался, как выброшенная на берег рыба. «Наденьте маску сначала на себя, а потом на ребенка» – так инструктируют пассажиров бортпроводники перед взлетом самолета, и этот совет весьма уместен, когда вам приходит в голову идея в одиночку спасать умирающего от отека мозга человека на высоте 8 300 метров над уровнем моря.
Марко не был моим ребенком, и час назад у меня вообще не было никаких обязательств надевать на него кислородную маску. Мы не знали друг друга и встретились впервые в жизни этим утром. Не думаю, что он хорошо запомнил нашу встречу. Более того, я уверен, что он вообще не помнил ни секунды из того, что с ним происходило за последние 15 часов, с того момента, как его отек мозга перешел в стадию, на которой с этой высоты обычно не возвращаются.
Конечно, история покорений Эвереста всегда напомнит, что были исключения. Ровно за год до описываемого мною случая австралийский альпинист Линкольн Холл был оставлен шерпами, которые сочли его мертвым, на спуске с вершины на высоте 8 600 метров. Но проведя на этой высоте ночь без кислорода, Линкольн к утру следующего дня самостоятельно вышел из комы и был доставлен вниз благодаря слаженной работе нескольких экспедиций.
Мне же сегодня предстояло добавить к истории Эвереста еще одно исключение:
до сегодняшнего дня никто и никогда после восхождения на его вершину не вытаскивал из «зоны смерти»[1] на себе в одиночку незнакомого человека.
Вот только ради этого мне пришлось положить на другую чашу весов безопасность моей группы из шести человек и почти полмиллиона американских долларов, которые они вложили в эту гималайскую экспедицию.
Ночь перед штурмом
За 36 часов до этих событий чистое небо на закате и отсутствие ветра вроде бы предвещало ясную морозную ночь и красивый рассвет, но в горах погода меняется быстро. Даже на равнине мне всегда требуется два-три часа, чтобы уснуть, и эта ночь в штурмовом лагере на высоте 8 300 метров над уровнем моря не была исключением. Впрочем, называть это время суток «ночью» было неправильно. За стенками палатки высоко в небе все еще светило яркое солнце, заливая склоны Эвереста слепящим ультрафиолетом. Отражаясь от свежего снега, выпавшего прошлой ночью, солнечные лучи с легкостью могут сжечь сетчатку ваших глаз за несколько минут, если вы забудете о безопасности и снимите темные солнцезащитные очки.
Прогноз погоды на эту ночь был хорошим, несмотря на поднявшийся после шести вечера сильный ветер, поэтому в графике нашего штурма вершины не было никаких изменений. Подъем в десять вечера, быстрый ужин из заранее приготовленного чая и залитых
«Зона смерти», или «красная зона» – так альпинисты называют высоту выше 8 000 метров над уровнем моря.