– Что это? – спросила Саша, разбуженная дымом. – Ингаляции от горла. – Где ты достал? – В аптеке. Ты же сама написала рецепт. – Помогает? Она раскрыла балконную дверь, из-за которой слышался один и тот же бесконечный стук.

      – Ты знаешь, медицина в Европе шагнула далеко вперед. – Илья выпустил сладкий дым и передал закрутку Саше.

      – Только в качестве предупреждения эпидемии, – сказал она и затянулась. – Сегодня мы идем в Лувр.

      – Исключено. У меня ужасный насморк. Боюсь, если я чихну – то испорчу какой-нибудь шедевр.

      Она прожевала дым и пустила его вниз с балкона.

      – Он все играет. Каждое утро стучит! Наверное, он играл и в тот день, когда мы заехали, просто мы заехали после обеда.

      – Странно, что его еще не прикончили.

      – Может быть, он тут вместо будильника. Мне его даже жалко.

      – Почему? Я наблюдал за ним, – сказал Илья. В стрекоте дождя он невольно считал влажные удары мяча и бряцанье баскетбольной корзины. – Он хорошо тренируется. И всегда попадает в кольцо.

      – Не знаю, просто жалко. Он весь мокрый. Хотя я иногда путаюсь в своих чувствах. Может, я жалею себя? А к нему у меня только зависть. Он такой упорный и, как ты заметил, всегда попадает в цель. Я не способна на такое.

      – Закинуть мяч в корзину не так уж сложно.

      – Прекрати. Я говорю о своей никчемности. У меня нет ни цели, ни воли.

      – Просто хватит себя жалеть! Этот парень хорошо бросает мяч, но он не звезда НБА. Он торчит здесь, потому что ему больше нечем заняться. И уж точно этот мелкий баскетболист ничем не лучше тебя.

      Она обернулась и подозвала его мутными от слез глазами.

      – Сделай бросок, и ты обязательно попадешь, – сказал Илья, обнимая ее плечи.

      Саша сняла с себя его объятия и прошлась по комнате. Она подошла к зеркалу и в какой-то растерянной задумчивости взглянула в отражение.

      – Если ты не хочешь в Лувр, мы поедем на кладбище.

      – Сразу на кладбище? Впредь обещаю сразу с тобой соглашаться.

      Им пришлось брать такси, чтобы добраться до Пер-Лашез, а потом стоять под крышей цветочного киоска у ворот кладбища, чтобы не вымокнуть до костей. Саша купила желтые ирисы, и он гадал, на какую могилу она собралась их положить.

      Когда дождь стих, они прошли в ворота и направились к центру кладбища. Он увидел, что по правую руку, на площади колумбария толпятся люди. Они обменивались рукопожатиями и быстрыми поцелуями, их лица были строги и вместе с тем улыбались твердо и приветливо. Публика прибывала. В тени аркады колыхались лепестки дамских шляпок и поблескивали плечи черных пиджаков. У стен крематория, огромного желтоголового здания, похожего на мечеть с печной трубой вместо минарета, выстроилась очередь венков.

      – Хоронят