Потребовался целый час обильной еды и питья, чтобы Рип снова почувствовал себя непринужденно. Его посадили очень удобно – между двумя дамами, представительницами его поколения, с каждой из которых у него в свое время был роман, но даже их добродушные сплетни не смогли полностью завладеть его вниманием, и он поймал себя на том, что неотрывно смотрит через стол – туда, где в десяти местах от него доктор Какофилос стращал пучеглазую дебютантку, лишенную всякого подобия интеллекта. Чуть позже, однако, вино и реминисценции взыграли в нем. Он припомнил, что воспитан в истинно католическом духе, и по этой причине ему нет нужды бояться черной магии. Он вспомнил, что богат и пребывает в добром здравии, что ни одна из его женщин не питала к нему злых чувств (а что это, как не признак отличного характера?), что это его первая неделя в Лондоне и что сегодня здесь, похоже, присутствуют все, кого он больше всего любит, что вино льется так обильно, что он перестал ощущать его совершенство. Он был в ударе, и вскоре шестеро его соседей с интересом слушали истории, которые он рассказывал мягким голосом, чуть с ленцой. Он начал ощущать знакомый трепет, будучи наэлектризован тем, что ему удалось завладеть вниманием дамы, сидевшей напротив, на которую он положил глаз нынешним летом в Венеции, а два года назад – в Париже. Он выпил еще прилично и напрочь забыл о чертовом докторе Какофилосе.

      Вскоре, почти незаметно для Рипа, дамы покинули столовую. Внезапно он осознал, что сидит, развалившись в кресле, с бокалом бренди и чуть ли не впервые в жизни беседует с лордом Метролендом. Он рассказывал ему о большой игре и вдруг ощутил сбоку чье-то присутствие – будто сквозняком холодным потянуло. Обернувшись, он увидел, что к нему бочком подкрался доктор Какофилос.

      – Проводите меня сегодня домой? – спросил маг. – Вы и сэр Аластор?

      – Черта с два я это сделаю, – сказал Рип.

      – Черта с два, – повторил Какофилос, и глубокий смысл прозвучал в его отвратительных интонациях кокни. – Я имею в вас надобность.

      – Наверное, нам следует пойти наверх, – сказал лорд Метроленд. – А не то Марго станет беспокоиться.