Витёныш и одноногая нимфа. Галина Григорьевна Черненко
Читать онлайн книгу.
спать.
Утром я проснулась, а ничего не случилось, беременность моя никуда не ушла, не рассосалась. Как это портило мне настроение. Нет, портило мне настроение не то, что я была беременна, а то, что я не знала, как быть с этой беременностью. Я подошла к решению вопроса прямо с утра, подошла к мастеру, Маше Аюевой , в двух словах объяснила свое горе и попросила поставить меня на мездрильную машину, для того, чтобы организм сам избавился от новообразования.
Машка не стала задавать лишних вопросов, а поменяла меня с одним из наших мужиков-алкашей, Колькой Инжеваткиным. И если на линии крупного рогатого скота я просто таскала тяжести, то здесь у меня была производственная гимнастика на все тело. Надо было взять баранью шкуру, ловко забросить её в машину между вращающимися валами, потом , растягивая, вытащить её оттуда, чистую и красивую и бросить на специальный стол. За день так надо было сделать шесть тысяч раз. Было три перерыва, два перекуса по 10 минут и обед.
Два или три дня от этой гимнастики моё тельце болело от макушки до пяток. Ну это с непривычки. А потом мои мышцы настроились, растянулись и все встало на круги своя. Мало мне было мездрилки, я ещё оставалась после работы разгружать соль! Я уже не помню, сколько платили за вагон соли. Но разгружали мы его вшестером, три вечера. Пять мужиков и одна беременная девочка. Но ожидаемого эффекта не было. Я уставала до изнеможения, приходила домой и падала в кровать, мгновенно засыпала и все.
И ещё тяжкий физический труд освобождал мою голову от мыслей, мне некогда было думать, я постоянно или тащила, что нибудь тяжёлое, или бросала что нибудь тяжёлое, или грузила что нибудь тяжелое, все моё естественно было сосредоточено на этой тяжести. Но одно я осознавала точно, что я никому не нужна в этом мире. Чужие люди больше заботятся обо мне, чем родная мама. Я вообще к этой маме боюсь подойти с такой проблемой. А тому, кто мне сотворил эту проблему, вообще все было по фигу. В общем, ни мою мать, ни отца того, кто прижился в моем пузе, совершенно не интересовало ни моё состояние, ни моё поведение. Не к кому мне было придти с этим горем.
Время шло, а ничего не менялось. Месячные так и не пришли. О чем это говорило? О том, что беременности уже больше месяца, и времени у меня все меньше и меньше. Мой организм ни при каких физических нагрузках, не хотел расставаться с этой беременностью. Было такое ощущение, что этот малюсенький плод держится за меня не только пуповиной, а всей своей сутью. Но тогда я об этом не думала, у меня была другая задача, избавиться от этого. Но как это сделать, я не знала, а на аборт идти не хотела. Я уже вернулась под свою трубу, потому что смысла истязать себя работой не было. Мой организм держал плод насмерть.
В перерывах и на обеде, мы со Светой обсуждали, что можно сделать. Но Светка не знала никаких методов, кроме аборта. Но я ей благодарна за то, что она была рядом в то время, и ещё мастер Маша. Хотя Машка в жизни была очень противной и надоедливой, в этот момент она тоже показала себя с хорошей стороны. Она прямо жила моей болью. И эти два человека