От увиденного женщина чуть не осела. За свою, пусть и сравнительно недлинную, служебную практику насмотрелась на всякое, но убийство, совершённое с такой жестокостью, видела впервые.

      Кровь была везде: на стенах, на столе, на серванте – даже на потолке виднелось несколько небольших пятен. Подавив рвотный позыв, Бирюкова собралась и сделала шаг к трупу.

      Тело лежало на полу. Лёгкое платье жертвы, насквозь пропитавшееся кровью, было задрано. Огромная кровяная лужа, растёкшаяся под трупом, почти доходила до дверного проёма. И только сейчас Наталья Николаевна заметила, что наступила в эту лужу. Новая волна тошноты заставила её буквально бегом броситься в туалет.

      Мужчины не сговариваясь переглянулись между собой, но промолчали. Повисшую паузу прервал Шутов:

      – Мужики, гля, вы идите заканчивайте с осмотром, – и, еле заметно ухмыльнувшись, добавил: – И Ваагна с собой возьмите. У него, гля, сегодня боевое крещение, так сказать.

      Он ободряюще похлопал Абазяна по плечу, легонько подталкивая его в сторону кухни.

      – А я пойду, гля, Бирюкову проверю.

      При виде истерзанного тела убитой Абазян застыл в тупом оцепенении. Брызги крови, труп, Парамоныч, беззвучно открывающий и закрывающий рот, – всё это Ваагн видел словно в замедленной съёмке.

      – …Заснул что ли?! – медик тряс его за плечо.

      – А? – мотнул головой молодой милиционер.

      – Точно, заснул! – хохотнул Парамоныч. – Носилки, говорю, неси. Да Иваныча позови!

      – Где? – ещё не придя в себя, выдавил Ваагн и машинально вытащил папиросу.

      – Внизу они, внизу.

      – Угу, – буркнул Абазян и направился к выходу.