Цифрономикон (сборник). Андрей Дашков
Читать онлайн книгу.
спущенный со спасательного вертолета. Помощи извне, конечно, не было, однако он помог себе сам. Вспомнил, кто он, сколько ему лет и как очутился здесь. Чуть не заплакал от жалости. Убогое чувство, но всё же лучше, чем слепящая, удушающая, распыляющая мозги паника.
Оглянулся на дом. Странно, что он сразу не узнал его – темный двойник того, в котором жил с самого рождения. Вырванный из городского пейзажа, дом обрел индивидуальность. Только одно окно на первом этаже тускло светилось. Его квартира. Мамочкина квартира. Он понял, что там его ждут. И, в каком-то смысле, до сих пор любят.
Эта любовь рыболовными крючками вонзилась в его сердце. Настигла его. Поймала в мутной воде. Нашла, потерянного, среди миллионов живущих.
Он задрожал, будто огонек угасающей свечи. Ощутил себя марионеткой. Нити – цепи – натянулись до предела. И вдруг оборвались с безмолвным воплем, когда он закрыл глаза.
Темнота.
Освобождение? Нет, старое наваждение. Запертая комната чернее ночи…
Он открыл глаза, стараясь смотреть куда угодно, только не на дом и светящееся окно. Тень в сторожке терпеливо ждала. Наблюдала за его унижением и его борьбой. Здесь никто никуда не спешил. Как и тот старик, впаривший ему навигатор, она, похоже, была уверена, что он никуда не денется.
Он ни от кого не ждал ничего хорошего. Раскаявшаяся Кристи на «лексусе» – еще куда ни шло, но этот вариант уже казался ему не реальнее Санта-Клауса. Это было бы слишком просто. В каком-то смысле, слишком легко.
Оцепенев, он вглядывался в ничто. Потом все-таки нашел в себе силы и вышел за ворота. Сказал себе, что у него еще есть выбор. Да, выбор, похожий на злую насмешку, но разве когда-нибудь был другой?
Он прошел несколько метров и, вопреки обыденной логике, окунулся в полную темноту, как будто дом был сгинувшим сумеречным островом под собственной тусклой луной в бескрайнем океане мрака. Для Димочки не было ничего хуже, чем брести вслепую. Призрак запертой детской комнаты тотчас снова напомнил о себе. Тем не менее он пытался идти, уговаривая себя, что куда-то же придет рано или поздно. И что рано или поздно закончится ночь.
Этого хватило еще на сотню метров. Потом сознание сжалось в точку. Ноги двигались как конечности заведенной куклы. Он брел, пошатываясь и с трудом удерживая равновесие, будто асфальт был доской на поверхности болота – сделав ложный шаг, можно захлебнуться в липкой грязи собственного ужаса…
Однажды некий темный инстинкт заставил его оглянуться. Это жестокое место не сжалилось над ним. Дома, конечно, не было видно. Вообще ничего не было видно. Лунная желчь стекла за горизонт. Воцарилась чернота. Внутри нее не осталось различия между бесконечностью и расстоянием вытянутой руки. У него было ощущение, что он ползет на брюхе и уже стер лицо и руки до костей.
А потом он наткнулся на стену. Ничего себе не расшиб, потому что двигался слишком медленно,