У обелиска (сборник). Ник Перумов
Читать онлайн книгу.
Жухов, пять человек. Займешь высоту перед вашей деревней. Как окопаешься да убедишься, что кругом тихо, – тогда можешь и семью проведать.
Козырнул Коля, повернулся кругом – и радостно ему, и страшно, в голове будто помутнение какое, а перед глазами пелена. Вышел из блиндажа, лоб об бревно расшиб – и не заметил. Как до своей ячейки обмерзшей добрался – не помнил. Когда очухался немножко, стал соседей потихоньку окликивать. Чалдона Сашку с собой позвал. Москвича Володю. Очкарика Веню. Петра Степановича и закадычного друга его Степана Петровича. Поставленную задачу им обрисовал. Хлеба свежего и молока парного, если все удачно сложится, посулил.
Выдвинулись немедленно: у Сашки-чалдона – винтовка Токарева, у Володи и Вени – «мосинки», у Петра Степановича – новенький ППШ, у Степана Петровича – проверенный ППД. Гранатами богато разжились. Ну и главное оружие пехоты тоже взяли, конечно, – лопатки, ломики – шанцевый инструмент.
По снежной целине пробираться – только для су-грева хорошо, а удовольствия мало. Так что Коля сразу повел отряд к торной дороге. По укатанной санями колее бежать можно было – они и бежали кое-где, но с оглядкой, с опаской. Шесть километров за два часа прошли, никого не встретили. Деревню стороной обогнули, по лесовозной тропе на высоту поднялись, огляделись, место рядом с кустиками выбрали, окапываться начали, стараясь вынутой мерзлой землей снег не чернить. Сашка-чалдон под самыми кустами себе укрытие отрыл, ветками замаскировал, настом обложил. Рядом москвич Володя устроился: такие себе хоромы откопал, будто жить тут собирался – земляную ступеньку, чтоб сидеть можно было, сделал; бруствер по всем правилам; нишу под гранаты, выемку под флягу. Очкарик Веня не окоп сделал, а яму. Заполз в нее, ружье наверху оставив, вынул из кармана томик Пушкина, да и забылся, читая. Коля Жухов, в землю зарываясь, недобро на соседа поглядывал, но молчал до поры до времени. Спешил, до конца дня надеясь в деревню сбегать, своих навестить – вон она, как на ладони; даже избу немного видно – курится труба-то, значит, все в порядке должно быть… Петр Степанович и Степан Петрович один окоп на двоих копали; не поленились, к сосне, в отдалении стоящей, сбегали за пушистыми ветками; в кустах несколько слег вырубили, сложили над углом окопа что-то вроде шалашика, снежком его присыпали, на дне костерок крохотный развели, в котелке воды с брусничным листом вскипятили.
– Жить можно, – сказал Петр Степанович, потягиваясь.
Да и умер.
Точно в переносицу, под самый обрез каски, ударила пуля.
Охнул Степан Петрович, оседающего друга подхватывая, кровью его пачкаясь, кипятком обжигаясь.
– Вижу! – крикнул из кустов Сашка-чалдон. – Елка! Справа!
Выронил книжку Веня-очкарик, встал за винтовкой, да и сполз назад в яму, ее края осыпая, себя, умирающего, хороня.
– Метко бьет, сволочь, – зло сказал Сашка, засевшего врага выцеливая. – Да и мы не лыком шиты.
Хлопнул