Кунашир. Дневник научного сотрудника заповедника. Свой среди медведей. Александр Берзан
Читать онлайн книгу.
я беру в руки две острые палочки…
– Передняя часть пробки, около десяти сантиметров – самая толстая и самая плотная! Ого! Она с трудом поддаётся моим палкам! – комментирую я, свои действия – Полностью состоит из кусочков скорлупы орешков кедрового стланика.
– Где, сейчас, он нашёл орешки? – удивляется брат, – На вулкане? Вулкан полностью под снегом. Здесь? На вершинах хребта Докучаева? Тут – тоже зима.
– Ну! – кивком соглашаюсь я, – Сейчас – заросли кедрового стланика закрыты снегом! Везде! Сейчас, медведь не мог кормиться орешками! А, значит – он это делал осенью. Это – спрессованные за зиму, остатки его осеннего корма! Так что – гарантированно! Это – пробка! И ни что иное…
Я снова склоняюсь над “объектом”…
– Остальная часть пробки, на восемьдесят процентов, состоит из пятисантиметровых отрезков жёстких стеблей хвоща, дополняемых всё той же скорлупой орешков кедрового стланика. По-просту – это жгут из кусков стеблей хвоща! Толщиной семь сантиметров.
– Что за хвощ? – интересуется Игорь.
– А? – я поднимаю голову, – Хвощ зимующий.
– Ааа! – улыбается Игорь, – Кучеренко пишет, что для дикого кабана, в Приморье, хвощ зимующий является основным и самым калорийным кормом в зимний период! А медведь и кабан – очень близки по питанию. И тот и другой – всеядные!
– Ага! – прикидываю я, – Значит и хвощ, в пробке – тоже, не случайный элемент! Медведь его осенью, по снегу, ел!.. Он же – вечнозелёный. Перед зимой заморозки всю растительность кончили. Кроме этого хвоща, да лизихитона – есть нечего было.
Пока я ковыряю медвежью пробку, Игорь осмысливает вслух, увиденное нами сегодня: “Саш! Послушай… Сегодняшний “слон” обновил метки на деревьях. В трёх местах! Он обозначил своё появление в районе проталин!”.
– Угу! – соглашаюсь я с братом, но голова моя, по-прежнему, занята анализом пробки, – Заметь, ещё, вот что! В пробке, скорлупа – только орешков! Никаких кроющих чешуй и сердцевинок шишек – здесь нет! Значит, точно – медведи шелушат шишки! Я в прошлом году, на вулкане, до этого додумался.
– Шелушат шишки?! – удивляется брат, – Я думал, медведь – такая огромная скотина, что как комбайн, просто жрёт шишки! Массой! Загружает в пасть, как в прорву!
– Хм! Посмотри сам! – предлагаю я, и брат склоняется над моим поддоном…
– Точно… Нет никаких чешуй и сердцевинок… Значит – шелушит!.. Вот, новость!
– Ну! Я, раньше, тоже думал, что жрёт! – киваю я, – Пока помёты не стал ковырять.
– А, ведь, действительно! – думает Игорь, прищурив глаза, – Чешуи кедровых шишек непременно были бы в помёте! В зрелой шишке они – как камень, одревесневшие! Он бы их не переварил!
– Ну! Не переварил бы! – соглашаюсь я…
Мы решаем, завтра – снова выйти к подножиям Саратовского борта, но только слева, со стороны ручья Перевальный…
Саратовский кордон. Утро встречает нас сильнейшим туманом! В этом белом молоке – ничего не видно и за пятьдесят шагов! Но, мы – здесь живём.