Общая часть уголовного права. Коллектив авторов
Читать онлайн книгу.
о непримиримом противостоянии сторон с конечной целью победы.[190] На наш взгляд, именно борьба с преступностью представляет собой ту сферу, в которой правильность сформулированного тезиса подтверждается со всей очевидностью. Мириться с существованием преступности и бездействовать – абсурдно, а вот желание победить ее – напротив, вполне естественно. Другое дело, что победу в рассматриваемом случае не следует толковать буквально, ассоциируя ее с полной ликвидацией преступности. Речь должна идти о победе над ростом последней, над появлением качественно новых ее форм, над совершенствованием методов криминальной деятельности… Собственно, из такого представления о перспективах борьбы с преступностью и исходит все разумное человечество.
Во-вторых, «борьба» действительно предполагает использование самых решительных мер (в «борьбе с преступностью» – наиболее строгих мер государственного принуждения), однако отнюдь не любые, как пишет С. С. Восходов.[191]
Современная медицина не в меньшей степени, чем уголовная политика, оперирует термином «борьба», но это вовсе не означает, что для борьбы, например, с социально опасными заболеваниями могут применяться такие кардинальные меры, как изоляция или физическое уничтожение их носителей. Поэтому беззаконие и произвол, риск появления которых в процессе «борьбы с преступностью», безусловно, существует, находятся в прямой зависимости не от применения анализируемой парадигмы, а от содержания господствующей в государстве политической воли либо от ее полного отсутствия. Способна ли, с учетом изложенного, замена словосочетания «борьба с преступностью» каким-либо другим выражением автоматически отразиться на содержании и результатах практики уголовного правотворчества и правоприменения, придав ей априори позитивную направленность? Полагаем, что нет.
В-третьих, «борьба с преступностью», обозначая «активную наступательную деятельность путем воздействия на процессы детерминации, обусловливания этого антисоциального явления и применения к лицам, нарушающим уголовный закон, соответствующих мер государственного принуждения»,[192] может осуществляться на самых различных этапах и иметь самые различные векторы реализации. Именно такое, широкоаспектное, понимание борьбы с преступностью давно устоялось на практике; оно охватывает не только пресечение, но и предупреждение криминальной деятельности.[193] Опасения же Н. А. Лопашенко по поводу односторонности данного выражения,[194] основанные на взвешенном и щепетильном подходе к оперированию терминами, носят в большей степени теоретический характер.
Подводя итог рассмотрению этого частного, но принципиального, на наш взгляд, вопроса, считаем, что «борьба с преступностью» является одним из тех терминов, которые наиболее точно отражают функциональную сферу уголовной политики.[195] Увязка же его со всем негативом, который
См.:
См.: Там же. С. 39.
См., например:
См.:
Что касается иных выражений, то все они страдают, на наш взгляд, определенными изъянами. Так, например, словосочетание «воздействие на преступность» является слишком абстрактным: из него не видны ни характер, ни интенсивность такого воздействия, что принципиально важно при характеристике уголовной политики. Выражение «контроль над преступностью», помимо создания иллюзии беззатратности соответствующей деятельности, под определенным углом зрения приобретает еще и криминальный оттенок.