Термидор 1920 года. Олег Северюхин
Читать онлайн книгу.
Нам нужно определить судьбу задержанных руководителей большевиков и военнопленных, в числе которых находится и достаточно большое количество офицеров бывшей российской армии, а сейчас наших врагов. Очень много сочувствующих им остается и в губерниях. Говорю это не как будущий министр внутренних дел, а как человек военный, для которого победа не конечная цель войны, а новый этап работы для того, чтобы война не вспыхнула снова.
Если мы будем переходить к демократическому порядку формирования органов власти в губерниях, то к власти, вполне вероятно, могут прийти те, кто только что с оружием в руках воевал с нами, а сейчас выступает за то, чтобы снова принять законы военного коммунизма: отобрать все и поделить на всех, не задумываясь над тем, как будут производиться новые ценности.
Шульгин В. В.: Я понимаю опасения Петра Николаевича. Нужно усиливать нашу контрразведку, чтобы контролировать поведение бывших врагов, не допускать их организации и вооружения. Особо необходимо обратить внимание на их связи с представителями коммунистических партий западных государств. Сколько большевика хлебом не корми, он все смотрит в сторону начала новой войны за свое господство.
Гучков А. И.: Только не переборщите с этим, уважаемый Василий Витальевич. Так мы будем подозревать каждого в том, что он косо смотрит на нашу власть – значит, отъявленный враг. Вы же прекрасно понимаете, что значит бросить тень подозрения на человека. В присутствиях и в департаментах такой человек становится прокаженным – с ним перестают здороваться, никто не зовет к себе в гости и не откликается на их приглашения. И после того, как начальник милостиво улыбнется опальному человеку, все гурьбой бросаются поздравлять его, целовать, говорить, какой он хорошенький, какой он разлюбезный. Так было в учреждениях России, и так будет в российских учреждениях и через сто лет после нас. Униженный человек никогда не будет свободным, хоть обсыпь его с ног до головы золотом и предоставь ему свободу действий во всем. Он только увеличит количество униженных им людей в отместку за полученное унижение.
Деникин А. И.: Мне кажется, что принципы чести и правила отношения к побежденным выработаны веками и не могут подвергаться изменениям. Каждый военнослужащий, сложивший оружие и или взятый в плен в бою, достоин уважения и подлежит отправке домой к месту жительства под расписку, что он не будет выступать с оружием в руках против существующей власти.
Шульгин В. В.: Вам, Антон Иванович, такую расписку писать не пришлось после ареста вместе с Лавром Георгиевичем Корниловым? А что если бы с Вас взяли расписку о том, что Вы не будете воевать против Советской власти? Не было бы командующего Вооруженными силами Юга России? То-то и оно, что расписка – это не панацея от того, что человек не будет проводить враждебную работу против нас. Нужно создать такие условия жизни, чтобы этот человек понял, что его деятельность враждебна не нам, а народу русскому, за идеалы которого он борется. Вот в чем состоит наша