Дикие лошади. У любой истории есть начало. Джаннетт Уоллс
Читать онлайн книгу.
боялись и ненавидели людей. Нередко ковбои, которые объезжали лошадей, бросали их в степи. Выжить на воле полуприрученной лошади очень сложно, потому что, живя с людьми, они утрачивали инстинкты и привычки дикого животного. Однако я поняла, что эти лошади не глупые, и если ими заняться и правильно воспитать, они могут превратиться в полезных животных.
Я обратила внимание на одну из кобылиц. Мне всегда нравились кобылицы. Они были не такими своенравными, как жеребцы, и в них было больше огня и жизни, чем в обычном кастрированном мерине. Кобылица, на которую я обратила внимание, не отличалась от остальных лошадей, но мне показалось, что она не такая испуганная, как остальные. Кобылица, в свою очередь, внимательно следила за мной, словно пытаясь меня понять. Я взяла лассо, поймала ее и отвела в сторону от остальных лошадей. Потом я медленно начала к ней подходить, при этом, как советовал отец, глядя в землю, чтобы копытное не приняло меня за хищника.
Кобылица стояла, не шевелясь. Я медленно подошла к ней, медленно подняла руку и почесала ее за ухом. Потом я положила руку на ее морду. Она не дернулась и не отпрянула, как повело бы себя большинство необъезженных лошадей. Я поняла, что из нее может получиться что-то хорошее, хотя она и не была самой красивой лошадью на свете. Она была смешанной бело-коричнево-черной масти, но я увидела в ее глазах ум. Значит, она будет думать, а не реагировать непредсказуемо на происходящее. Я всегда считала, что в лошади ум гораздо важнее красоты.
«Бери себе ее, – сказал папа. – Как ты, кстати, ее назовешь?»
Я внимательно посмотрела на лошадь. Фермеры любят простые имена. Скоту мы никогда не давали имен, потому что бессмысленно давать корове имя, если собираешься ее съесть или отправить на скотобойню. Если у кошки были на ногах «чулки», мы называли ее Чулок, если собака была рыжей, то и имя у нее было Рыжик, а если лошадь скакала, как вихрь, то ее так и называли – Вихрь.
«Я назову ее Пятнистая», – сказала я.
В тот вечер мама сказала мне: «Я хотела, чтобы ты закончила образование, но твой отец пожелал купить собак. Теперь собак нет, и остались одни бесполезные необъезженные лошади».
Я старалась не думать о прошлом. Деньги исчезли, в школе сестер Лоретто меня никто не ждал. Я имела то, что имела, и хотела понять, как мне из этой ситуации выбраться.
На следующий день надо было кастрировать новых жеребцов. Если мы хотели получить от них выгоду, надо было превращать их в рабочих лошадей. Кастрировать коней – дело малоприятное, и в нем участвовала я, Дороти и Захари со своей женой Эли, которая была более миниатюрной, чем ее дочь, но такой же сильной. Мы поймали жеребцов, повалили на землю, перевернули вверх животом, привязали к каждой ноге веревку. Апачи связывал задние ноги жеребцам и привязывал к животу, а папа надевал им на голову мешок. Потом Апачи наклонялся над лошадью, сначала работая ножом мясника, а потом и обычным ножом. Брызги крови летели во все стороны, жеребец неистово ржал, лягался и пукал, изгибая спину.
Впрочем,