Гуси лапчатые. Юмористические картинки. Николай Лейкин
Читать онлайн книгу.
храм на острове Элефант» и «Подземный храм на острове Эллоре»…
– Тоже по поганой вере?
– Само собой.
– Ну, что же это такое! Куда ни сунься – идольская вера! Отвернись, Васенька, вот сюда, на арапа смотри. Калина Калиныч, читай-ка в книжке-то про арапа.
– «Священник Парси, огнепоклонник».
– Опять. Тьфу ты, пропасть! Неужто и в самом деле они огню поклоняются?
– Коли написано, так, значит, верно. Ведь он не арап, а индеец белой масти, а закоптел до черноты оттого, что огню поклоняется. Ну-ка, всю жизнь над дымом-то… так какая хочешь прочная шкура на сига копченого смахивать будет.
– Тут уж у него лик на манер наваксенной голенищи, – делает свое замечание чуйка и прибавляет: – А ведь и по нашей вере на огонь грех плевать.
– Пойдем дальше, Калина Калиныч… – говорит ундериха.
– Да куда ж идти-то? Тут куда ни сунься, везде языческие образа, а ведь ты на них смотреть не хочешь. Ну, вот, постой… Тридцатый… «Молитвенная машина буддистов»..
– Как? Да разве у них машиной молятся?
– Постой, не перебивай… «Весь вал туго наполнен молитвенными листами; когда он вращается, молитвы сообщаются воздуху и затем Богу», – читает ундер и прибавляет: – Вот так оказия!
– Выдумают тоже! – улыбается ундериха.
– «Чем более буддист вертит вал, тем более молитв возносится от него к небесам», – продолжает читать ундер.
– Калина Калиныч, кто это в красной-то шапке? – указывает на картину ундериха.
– «Баниан. Секта, отличающаяся состраданием ко всем тварям, от слона до блохи включительно, но в то же время известна их слабость к обмериванию и обвешиванию». Купцы, значит. Ну, так мы и запишем.
– Значит, уж они жен своих не бьют? – спрашивает какая-то женщина в шляпке.
– Кто ж их знает, сударыня! Жена – не блоха и не слон. Отчего ж ее не бить? – откликается чуйка. – По торговому сословию ежели существуют, так уж как не бить. Без этого нельзя.
– Почтенный, вы говорите, это купец ихний в красной-то чалме? – задает вопрос ундеру казинетовая сибирка с бородой клином.
– Купец индейский. И прибавлено, что очень любит обмеривать и обвешивать.
– Да ведь купец индейский только индейками и торгует, так какой же тут обмер или обвес? Нешто индейка четвериком или на фунты продается? Пустое.
– Блох, говорит, очень любят и всякую насекомую тварь, – замечает чуйка.
– Блоха от бабы. Ее люби не люби, а она все равно перескочит, – заключает сибирка.
– «Лама, наряженный божеством», – читает ундер.
– Батюшки, с рогами! Не гляди, Васенька. Еще ночью сниться будет, – заслоняет ундериха глаза мальчишке. – Это что ж «лама» – то значит? Черт ихний, что ли?
– Какое черт! Впрочем, пес их знает! А вот еще «Лама так называемой красной секты в полном облачении». Нет, значит, лама-то – что-нибудь вроде татарской мурзы. Ну, мелкие-то картины мы пропустим, а вон там, в той комнате, большие картины виднеются, так мы туда.
Вся