Уронив голову на грудь, Миро сидел под гигантскими пальмами, верхушки которых упирались в стеклянную крышу оранжереи. Неподалеку, в гроте, шумел небольшой водопад. Миро виделся белый песок, тропический лес, серебристые волны океана. Две обнаженные, соблазнительные смуглые девушки неспешно обмахивали его веерами. Миро погружался в сон, где красное солнце в последний раз освещало все вокруг, а затем садилось за горизонт. Внезапно его яркие лучи исчезли, а на их месте возникла рыжеволосая ведьма в очках – взлетев на верхушку минарета, она насмешливо закричала: «Я мечтаю поехать в Турцию, но у меня нет денег!»

      Миро подпрыгнул, видение рассеялось, но голос остался, завертелся у него в голове, назойливый, как комар. Голос Шарлин Кросс! И вдруг он понял, что вовсе не ошибся: у этой женщины был едва заметный дефект произношения, она заменяла свистящие согласные шипящими. Миро осознал, что этот дефект напоминает ему о ком-то, с кем он когда-то был знаком, но он никак не мог вспомнить лицо и имя. Чем больше он пытался сконцентрироваться и припомнить, тем больше нелепых образов проплывало у него перед глазами: пляж, пальмы, Гоген, мерзкая улыбка Фрогги, Бобби и его обрубок хвоста, близнецы-инопланетяне. Он направился к выходу из оранжереи, испытывая раздражение, знакомое человеку, у которого спина чешется в таком месте, до которого он никак не может дотянуться.

      «Хватит, забудь об этом, – сказал он себе. – Сейчас приеду домой, выгуляю Лемюэля, приму душ, выпью коньяку, послушаю Сару Вон[19], а когда в голове у меня прояснится, приму решение».

      Оказавшись дома, он вдруг испытал тревожное чувство одиночества. Уставившись на телефон, он несколько раз произнес имя Нелли: он был готов на любые унижения, лишь бы снова увидеть ее. Впрочем, он тут же вспомнил о том, какая пропасть их разделяет, и передумал ей звонить. Он страшно устал – до ломоты в костях. Надо поспать перед ужином, это позволит ему собраться с мыслями.

      Квартиру наполнил полумрак, играла тихая музыка Дебюсси. Миро растянулся на кровати и принялся перебирать в уме события последних дней. Он ощущал необъяснимое беспокойство, которое постепенно рассеивалось, превращаясь в дремоту, почему-то имевшую горький привкус.

      Спать. Миро выключил радио.

      Уже знакомые ему сны, заполнявшие его одинокие ночи, завладели им, коварно проникли в его сознание, превратившись в вихреподобные эротические мечтания, и поглотили его целиком.