Предложения Дюпора, ограниченные и откорректированные Конституантой, прошли уже почти без изменения в Конституции 1791 года, которая была принята 3 сентября 1791 года и посвятила многие статьи уголовной юстиции. Непосредственно суду присяжных была посвящена ст. 9 параграфа 5 главы 3: «В области уголовных дел всякий гражданин может быть судим только по обвинению, вынесенному присяжными или декретированному Законодательным корпусом, в случаях, когда ему принадлежит право преследования. После предания суду факт будет признан и объявлен присяжными. Обвиняемый будет иметь возможность отвести до 20 присяжных безмотивно. Присяжные, которые объявят факт, не смогут быть в числе, меньшем 12. Применение закона будет выполнено судьями. Следствие будет публичным, и не смогут отказать обвиняемому в помощи защитника. Всякий человек, оправданный законным составом присяжных, не сможет больше быть задержанным или обвиненным по тем же фактам»[240].

      Окончательное голосование по всему Закону об уголовном судопроизводстве состоялось 16 сентября 1791 года. Статьи Конституции были конкретизированы в Законе 16–29 сентября 1791 года, посвященном уголовной юстиции, и в Инструкции 29 сентября 1791 года, которая являлась комментарием закона.

      Дела о преступлениях, влекущих наказание позорящее и телесное, находились в компетенции полиции безопасности и судов присяжных. Дела о преступлениях, подсудных суду присяжных, проходили в три стадии. Дело начиналось в кантоне суммарным расследованием, которое производилось мировым судьей в качестве органа судебной полиции. Мировой судья приступал к расследованию в большинстве случаев по заявлению потерпевшего или по заявлению лица, лично не заинтересованного в преследовании преступника (доносу)[241]. Мировой судья по установлению Учредительного собрания концентрировал в своих руках судебную полицию. Этот магистрат призывал к себе подозреваемого мандатом о приводе, прибегая