И стану я снова женщиной с милой улыбкой,

      Лет тридцати, не больше, а жизней —

      Девять, точно у кошки.

      Эта – третья по счету.

      Уничтоженье раз в десять лет —

      Право, такая морока.

      Миллионы лампочек горят: полный аншлаг.

      Толпа любопытных грызет орешки,

      Люди толкаются, жаждут увидеть,

      Как вынимают меня из пелен —

                                                                            руки и ноги —

      Что за шикарный стриптиз!

      Дамы и господа,

      Вот вам мои ладони,

      Вот и мои колени.

      Конечно, кожа и кости,

      Но все равно: жива я, и я все та же.

      Впервые это случилось, когда мне было

                                                                                лишь десять:

      Несчастный случай.

      А во второй раз, признаться, я очень хотела

      Все оставить как есть и вовсе

                                                                       не возвращаться.

      Замкнулась в себе,

      Захлопнулась, словно ракушка, —

      Пришлось им кричать и звать,

      И червей от меня отдирать,

                                          как прилипшие жемчуга нити.

      Умирать —

      Искусство не хуже прочих. В нем

      Я достигла изрядного совершенства.

      Я умираю весьма убедительно.

      Я умираю очень по-настоящему.

      Полагаю, можно сказать: истинно —

                                                                                    дар Божий!

      Не очень трудно погибнуть в камере,

      Не очень трудно и быть погребенной

                                                                                        в могиле.

      Но театральный процесс

      Возвращенья к дневному свету,

      В то же место и к тем же лицам,

                                                                     к тем же хамским

      Веселым крикам:

      «Чудо, какое чудо!» —

      Вот это, признаться, бесит.

      За все – отдельная плата:

      За то, чтоб взглянуть на мои шрамы,

      За то, чтоб сердце мое послушать, —

      Да бьется, конечно, бьется.

      И отдельная плата – большие,

                                                                 серьезные деньги —

      За слово из уст моих, за касанье,

      За капельку крови,

      За прядку волос, за малый клочок одежды.

      Вот так-то, герр Доктор.

      Так-то, герр Враг.

      Я – ваш шедевр,

      Сокровище, драгоценность,

      Дитя золотое,

      Что взрывается криком.

      Я в танце сгораю.

      Не думайте: я достойно ценю величие

                                                                        вашей заботы.

      Прах и пепел:

      Мешай