Первая любовь (сборник). Андрей Геласимов
Читать онлайн книгу.
По математике у нее редкие тройки перемежались более частыми, похожими на вставших на хвост змей двойками.
Таня говорила с ней. Юлька крутила двумя пальцами дужку очков и обещала: «Исправлю, Татьяна Николаевна, ей-богу, исправлю».
Как-то к Тане подошла их школьный врач, властно оттянула ей веко и сказала: «Слушай, Татьяна, у тебя ни к черту гемоглобин. Приди завтра в поликлинику, я возьму у тебя кровь».
Сейчас Таня лежала дома и вспоминала все это. Гемоглобин у нее оказался на самом деле низким. «Для того чтобы умереть, много, а чтобы жить, мало, – сказала врач. – Ешь печенку и расслабься. Пусть мир на всех скоростях катится к чертовой матери, ты нынче ездишь только на лошадях. Это уж если совсем нельзя пешком».
Как-то ночью пришла страшная мысль: ей нельзя болеть потому, что ей некому подать стакан воды. Тут же села в ногах мама и завела старую песню.
«…Даже у меня такого не было! У меня была ты…»
– У тебя, Таня, завышенные мерки к жизни, – говорил Миша Славин. – Измени угол в своем циркуле, и все сразу пристроится. Мне неуютно, когда ты хочешь, чтобы я был Чеховым. Да и ты, пардон, тоже ведь не Ольга Леонардовна? А?
– Чего ты из меня делаешь дуру? Никогда я на тебя не смотрела, как на Чехова, – отвечала Таня.
– Ты этого не замечаешь. А я иду к тебе после работы усталый, измученный, мне хочется забыться и заснуть в объятиях любимой, а мне приходится думать: все ли у меня прекрасно? Ничего у меня прекрасного нет после работы! Штаны мятые, рубашка несвежая, на душе погано, а мыслей нет вообще… Собаки съели. Ты меня пожалей, приголубь… Именно такого. Несмотря на штаны, на отсутствие мыслей, на то, что я пришел к тебе с приветом…
– Ты другой уже не бываешь. Вот что страшно… В воскресенье утром у тебя то же самое.
– Правильно, любовь моя. Такова реальность. Работа проедает насквозь. Но я без нее не могу. Как врач, я раз во сто выше Чехова… Но в остальном – избавь меня от этого сравнения. Избавь меня от веры в красоту человечества. Оно больное. Констатирую как доктор. И я его лекарю. От всей души, как говорят…
«Наверное, это был способ от меня уйти, – думала Таня, – навязать, приторочить мне мысли, которых я никогда не имела. Не сравнивала я его с Чеховым. Не приходила в ужас от его мятых штанов. Но он привязывался, привязывался с этим циркулем, который будто бы у меня закреплен не на том угле, и я однажды поняла: он хочет, чтобы я с этим согласилась. Тогда ведь сразу станет все ясным. Ну, я и согласилась… Он ушел обиженный и освобожденный».
В холодильнике стыла закупленная впрок печенка, морковка стала морщеной и мягкой, гемостимулин был не распечатан, и только Таня решила все это или съесть, или выбросить, как в дверь позвонили долго и нахально. Она открыла и увидела весь свой девятый с цветами (дорогие же ранней весной!) и свертками.
– Вот еще глупость какая! – сказал Сашка. – Болеть вздумали.
– А где Роман и Юля? – спросила Таня.
– А где они? –