Последние годы мы с Дымком бываем здесь при любой возможности. Это наша территория, обжитая. Элисса тут, несмотря на своё земное совершенство, лишняя. Я знаю, почему: ветер в её прекрасной головке готов поменять направление в любой час. А наши джунгли предпочитают тихую верность. Чтобы привязать к себе Элиссу, надо обладать сверхчеловеческим искусством общения с прекрасным полом, иметь лисью хитрость плюс реактивную тягу к вершинам человеческого Олимпа. Три группы облагороженных сорняков, никак не желающих во мне произрасти! А реанимировать прежнюю близость – по её щучьему желанию! – чтобы затем потерять? Нет уж, хватит, опыт имеется. Интересно, если б Адраст не пропал с Пятой Звёздной, она надолго осталась бы с ним? Недоступные звёзды надёжно закрыли ответ и на этот вопрос. Что ж, Элисса приняла единственно целесообразное решение – вернуться к прежнему аспекту своей профессии. Таковое у нас в обычном порядке вещей. Отчего же меня её очередное перевоплощение так беспокоит, почти мучает? Как мучило тогда, когда я был юным Стефаном, ищущим подвигов накануне присвоения Имени Жизни. Как можно безболезненно сочетать в себе любовь к юной красавице с неприятием её демонстративной эротичности? Но разве я, став взрослым, хотел от неё вечной любви и преданности? Пожалуй да, хотел. Несмотря на то, что общество не поощряет страсти длиной в жизнь, заслоняющей профессиональные цели и задачи. Я склоняюсь к мысли, что интерес Иллариона к инкам и вообще к истории исходит не столько от привлекательности этого самого прошлого. Ему пришлось выбирать между отцом и матерью. И он последовал за мной. После того, подозреваю, как «погулял» в подсознании Элиссы. Думаю, что Илларион, вопреки её мнению, предпочел меня и за страсть к непрестижной профессии. От которой не откажусь, даже если прикажет весь Консулат вместе с президентом. Я вздохнул, наблюдая, как Элисса изящно облачается в костюм амазонки.