Магнолии были свежи. Софья Игнатьева
Читать онлайн книгу.
в тяжелый узел, она искоса посмотрела на себя в зеркало. Там стояла все та же знакомая фигура, и Мадаленна с облегчением вздохнула, узнавая себя – она хотела видеть себя в платье, а платье на какой-то другой, пусть и более красивой, но такой чужой, особе. Это был ее немного кривой нос, ее слишком высокий лоб, ее большие глаза; это была сама Мадаленна Стоунбрук в красивом платье, которая первый раз в своей жизни выходила в свет. И нисколько не волновалась.
– Ты прекрасно выглядишь, милая. – улыбнулась мама и поправила пояс. – Тебе очень идет этот цвет.
– Миссис Бэсфорд сказала то же самое. Тебе правда нравится? – она резко повернулась к маме и заглянула ей в глаза, словно стараясь найти что-то очень важное.
– Очень. Мне очень нравится платье, и моя дочка в этом платье. – что-то очень важное все-таки нашлось, и Мадаленна крепко обняла Аньезу в ответ. – Ты как-то слишком быстро выросла. Я даже и не успела заметить.
Голос Аньезы немного сорвался, и она склонилась над сумкой, стараясь укрыться от дочери. Мадаленна в тревоге взглянула на маму и застыла на месте. Слезы Аньезы всегда приводили ее в странное и страшное состояние – все внутри будто ломалось, и она не знала, что ей делать. Она напоминала себе картонную куклу, у которой все отрывалось и ломалось, а сердца не было и вовсе. И умом она понимала, что надо обнять и успокоить маму, сказать, что все будет хорошо, но она никак не могла приказать себе сдвинуться с места и стояла как парализованная, потому что слезы мамы означали, что все рушится, и спасения нет; потому что если начинала плакать мама, значит, все плохо, и темнота медленно накрывает все вокруг.
– Мама, для тебя я всегда буду твоей дочкой.
Но сейчас Мадаленна была взрослой; по паспорту она была взрослой уже как три года, а взрослые решаются на серьезные поступки; взрослые переступаю через свои страхи и принимают слабости своих близких, как бы те не казались им концом всего, что привязывало к сладкой беспомощности под названием «детство». Мадаленна обняла Аньезу, пригладила ее рассыпавшуюся прическу и достала из кармана носовой платок – у взрослого человека всегда в кармане должен был лежать носовой платок для другого.
– Прости, дорогая, я просто немного разнервничалась. – всхлипнула Аньеза и виновато улыбнулась.
– Это просто скачки, мама, и это просто Джон. Тут не из-за чего переживать.
– Да, да, конечно. – Аньеза быстро отерла лицо платком и быстро развернула Мадаленну лицом к свету. – Ну-ка, дай посмотреть, все ли хорошо…
И пока мама счищала последние пылинки с мягкого бархата, Мадаленна вдруг почувствовала, как что-то знакомо неприятно затянуло внутри. Такое бывало и раньше – в груди вдруг что-то медленно обрывалось, и неоткуда взявшаяся тоска накрывала ее с головой, и единственное, чего ей хотелось – остаться в своей комнате, накрыться одеялом и смотреть целый день в потолок. В такие минуты Мадаленна брала в руки учебник и начинала зубрить очередной параграф