Магнолии были свежи. Софья Игнатьева
Читать онлайн книгу.
Благодарю вас за помощь, сэр.
– Я могу вас подвезти поближе, если нужно.
– Благодарю вас, сэр, но я уже вижу свой дом. – она чуть не выскочила из машины вместе с ремнем. – Всего хорошего, сэр.
– До встречи, мисс Стоунбрук.
Мистер Гилберт улыбнулся ей, но Мадаленна этого уже не видела. Она старалась не сбиваться на шаг, но как только оказалась на половине пути, не выдержала и побежала, что есть силы. Бархатное платье цеплялось за высокую траву, и шляпа чуть не падала ей на лоб, но она все продолжала бежать. От чего она так стремилась скрыться, Мадаленна и сама не понимала; может быть впервые жизнь столкнула ее с необъяснимым парадоксом, который не решался обычным средством – лечь поспать и сделать все, что от нее зависело. Теперь у нее пробуждалась душа, и этого она не хотела и боялась больше всего. Мадаленна вбежала в сад и сразу натолкнулась на маму, сидевшую под раскидистым деревом; они так и не смогли понять, что это был за вид.
– Боги, Мадаленна! – рассмеялась Аньеза. – Кто за тобой так гнался?
Воздуха отчаянно не хватало, в горле пересохло от слишком быстрого бега, и заговорить Мадаленна смогла только тогда, когда выпила залпом стакан воды.
– Искусство. – ответила она.
Глава 8
Дерево у окна Мадаленны стало совсем желтым, даже редкая зелень гасла под палящим предсентябрьским солнцем, но она понимала, что август не может закончиться просто так, что-то должно было случиться, и всю последнюю неделю лета Мадаленна просидела как на иголках, ожидая грандиозного события, которое всколыхнуло Стоунбрукмэнор. Но все было по-прежнему, деревья гнулись под новым ветром, листья опадали на мягкую траву, а в колодце вода начала так остывать, что рукам становилось холодно, стоило их засунуть в этот темный каменный мешок. И все же она ждала; каждую ночь ей снился один и тот же сон – она вставала из своей постели, падала и проваливалась в непонятную дыру. Она летела и летела, но каждый раз, приземляясь, видела странное свечение, протягивала к нему руку, а за светом была какая-то фигура, очень знакомая, любимая, и ей казалось, что это был отец. Когда догадка осенила ее за ужином, она чуть не вылила на себя все содержимое соусника, и Хильда никак не могла понять, от чего ей сильнее надо было хвататься за сердце – от того, что весь соус из голубого сыра был на платье ее внучки, или от того, что шелковое платье было безнадежно испорчено. Так как платье выбирала и купила сама Мадаленна, выбор остался за первым, и скандал чуть не состоялся, однако Мадаленна что-то невнятно пробормотала и выбежала из-за стола. Под струей волы она простояла долго, пока солнце не зашло за край холма, и не похолодало так, что захотелось набросить на плечи шаль. Несомненно, это был отец. Она знала это, чувствовала.
Несмотря на то, что Эдварда часто не было дома, связь с отцом не прерывалась ни на секунду. Она часто слышала о том, как у ее приятельниц отцы уходили в далекие плавания, и они скучали по ним, а потом постепенно