Князь-владыка Колазая

      орден захотел в петлицу.

      Он тюрьму возвёл для края

      и прекрасную больницу.

      А потом для влаги свежей

      он построил водостоки.

      И решил народ-невежа,

      что рехнулся он жестоко.

      Только клерки англичане

      оценили измененья,

      Предложив радже – старанье,

      эрудицию, уменье.

      Толковали пылко, много

      о прекрасных перспективах,

      И железная дорога

      в планах грезилась ретивых.

      Все таможенные сборы

      князь скостил наполовину.

      Он чиновничьи раздоры

      подавил с отвагой львиной.

      Стал ценить за прилежанье

      и за сметливость – и следом

      Он уменьшил содержанье

      генералам-дармоедам.

      И со злобой, но с оглядкой

      стали жить в кругах чиновных.

      За поборы и за взятки

      князь велел казнить виновных.

      Так расправился владыка

      с прежним бытом Колазая,

      И награды превеликой

      стал он ждать к исходу мая.

      Май настал, и рассчиталась

      с князем щедрая Европа,

      И звезда ему досталась –

      «ЖОлотая антилоПА».

      Что владыка сделал дале,

      колазайцы и доныне

      Не расскажут без печали,

      не расскажут без унынья.

      Князь без долгих разговоров

      сбор таможенный удвоил

      И продажных крючкотворов

      впредь уже не беспокоил.

      Вновь поборы без границы,

      водостоки в запустенье,

      И вчерашняя больница

      стала собственною тенью.

      Князь-владыка, как бывало,

      щедро отсыпает злато,

      Дармоеда генерала

      ублажая, как когда-то.

      Князь-владыка Колазая

      «симпкин» пьёт и видит счастье

      В том, чтоб жить, не помышляя

      о награде высшей власти!

      Жену оставил юный Джонс,

      едва успев жениться.

      Хуррýмский край позвал его,

      афганская граница.

      Джонс гелиографи́стом был.[2]

      Супругу до разлуки

      Он связи выучил, начав

      с азов своей науки.

      И ум его к её красе

      летел не наудачу:

      Сам Аполлóн курировал

      приём и передачу.

      С утра до вечера с горы

      сигналил Джонс приветы,

      К которым присовокуплял

      разумные