Праздники, которые всегда с тобой. О православных праздниках и святых. Константин Мацан
Читать онлайн книгу.
но главный нерв взаимоотношений Церкви и власти здесь точно задет. Одна из составляющих миссии Церкви – доносить Божию правду до людей, в том числе – до сильных мира сего. Это означает одну простую вещь: честно указать, насколько все происходящее сочетается с Евангелием. Именно с Евангелием, а даже не с мнением конкретного епископа, каким бы достойным и духовным он ни был. Например, Патриарх Московский и всея Руси Кирилл так высказался в своей проповеди в Пюхтицком монастыре, в Эстонии, 15 июня 2013 года: «…Подобно Христу, мы, Церковь, не свои слова произносим, не от своей собственной мудрости, и Патриарх вам говорит не от самого себя и не на себя ссылается, а на Господа, на Слово Божие, хранимое в Церкви. Как бы ни оправдывали грех ссылками. на какие-то “правильные” формы политического устройства, мы все равно говорим и будем говорить, что грех – это грех, вызывая на себя огонь, вызывая критику, вызывая на борьбу с нами людей могущественных.»
Именно так и поступил святитель Филипп – и вызвал на себя огонь, и гнев, и ненависть самого могущественного человека в государстве. Иван Грозный устроил над ним суд, после чего отправил в Отроч монастырь в Твери, где 23 декабря 1569 года святитель Филипп Московский был убит – есть версия, что по личному распоряжению царя его задушил опричник Малюта Скуратов.
Подвиг митрополита Филиппа – не частный случай одного святого. Это очень важный аспект христианской веры вообще. Молчать перед лицом человеконенавистничества не вправе не только епископ, но и просто любой человек, считающий себя христианином.
…Если власть принуждает православных верующих к отступлению от Христа и Его Церкви, а также к греховным, душевредным деяниям, Церковь должна отказать государству в повиновении…
Преподобный Антоний Великий
30 января. Один, но не в одиночестве
В монастырь не уходят, туда приходят. Это утверждение можно было бы считать провокационным на фоне сложившегося в народе стереотипа о том, будто люди бегут в монастырь от огорчения – например, после несчастной любви – и скрываются от злого мира в монашеской келье, как в бункере. Этот стереотип разбивают своим примером тысячи современных монахов. Они и вправду ушли от мира – но в другом смысле. В каком – по-своему отвечает основатель отшельнического монашества преподобный Антоний Великий.
«Убежать от мира» он попытался еще на рубеже III–IV веков. Житель современного мегаполиса наверняка ясно представляет, почему человеку хочется укрыться от бешеного ритма цивилизации сегодня – от звонков мобильных телефонов, новостных поводов, лавин ненужной информации из соцсетей… Но от чего было «убегать» жителю Египта первых веков христианства? Ответить «не от чего» – значит признать бессмысленным поступок святого, которого Церковь называет Великим. А ответить положительно – не получится. И в этом, пожалуй, исчерпывающий ответ. Потому