«Сразу прошу прощения за длинное письмо. Но короче писать – значит что-то упустить. А для меня все – главное, ведь это моя несложившаяся жизнь, да и не только моя.

      Сейчас мне 49 лет, педагог, 20 лет работала в школе и вот уже второй год не работаю. Так хочется на старости лет разобраться в себе!

      Жила я в трудные годы, родилась перед самой войной, память прекрасная, потому и помню все военные годы, тем более послевоенные. Голод и холод, как у всех. После войны пришел отец, жизнь налаживалась и, возможно, не оставила бы такого печального следа, если бы отец не стал пить. Нет, он не был алкоголиком, пил только в получку, но пропивал все до копейки, и мы (четверо детей и мама) оставались голодными в буквальном смысле слова.

      Все мы еще были малы, младший брат родился уже в 1946 году. Мама работать не могла. И тогда мы, дети, стали работать, вернее, отрабатывать муку, картошку, платье – все, что давали соседи. Ничего, жили, но была еще одна беда: отец пил, терял контроль над собой и бил маму. Да и меня пытался бить за то, что родилась девочкой, да еще на мать похожей. Ударить я себя не давала, но жить дома не могла, скиталась по подружкам, родственникам. А дома все громилось и крушилось. Продолжалось это до тех пор, пока не выросли братья, они его в таких случаях просто связывали.

      Я росла очень активной, веселой, общительной и хорошенькой. Мальчишки рано стали бегать за мной. Влюбилась в 15 лет. Влюбилась, и жить стало труднее. Мой объект ничего не знал. Я любила для себя и мечтала о своей будущей жизни как о семейной идиллии, где тишина и согласие, чистые полы и чистые рубашки.

      К 15 годам уже многое умела (стирать – машинок-то не было, шить, готовить – словом, все, что не всегда теперь умеют и взрослые женщины). Но ничего взрослого мне не грезилось. Судьба свела меня с моим избранником, и счастью не было предела, но женился он на другой, а я в 20 лет осталась с розовыми мечтами. В своей округе я пользовалась популярностью среди ребят и даже среди взрослых мужчин, но была очень застенчивой, краснела по пустякам, стеснялась ухаживаний и не понимала их смысла. И в 15, и в 17, и в 20 лет слыла недотрогой.

      Говорю вам совершенно честно: ничего не понимала в ухаживаниях, вздохах, письмах, драках (из-за меня происходили драки). Мысли мои витали где-то высоко, далеко и не останавливались на мужчинах.

      Никогда не проявляла интереса