Амур-батюшка. Золотая лихорадка. Николай Задорнов
Читать онлайн книгу.
Когда советоваться надо, царь ее спросит, птица скажет. Русский царь шибко сердитый, людей военных у него много, пушки есть большие, сколько хочешь людей могут убить. Наш пекинский царь тоже есть. Пекинский царь, как бог, силы много.
– Слышь, а вот у меня поясница тоже ломит, ноги мозжат… Как ты полагаешь, не дашь ли и мне луку-то?
– Можно!
– И муки. Ребята тоже прихварывают.
Но уловка Федору не удалась. Торговец отпустил ему муки, леденцов, луку, водки, но все записал в долговую книгу.
Как ни обидно было Федору брать в долг то, что другим давали даром, но он ни словом не обмолвился.
– Федор, помни, – говорил торгаш, – тут только Гао помогает. С нами ссориться нельзя. Если мы помогать не будем – пропадешь. Так всем скажи.
– Это тебя поколотили как следует, вот ты теперь и стараешься, – ответил несколько обиженный Федор. – Все-таки ты, Ваня, русского человека не знаешь! – расставаясь, сказал торговцу Барабанов.
– Ну как не знаю! – самоуверенно ответил Гао Да-пу. – Моя теперь сам русский. Разница нету.
Засветло Федор вернулся в Уральское с твердым намерением передать больным в целости и сохранности все продукты, посланные торговцами.
Глава тридцать третья
Больной, вспухший Тереха лежал на лавке.
– А где Пахом? – спросил Барабанов.
– В стайке, – ответила бледная Аксинья, перебиравшая какие-то грязные тряпки.
– Не хотели должать, да, видно, придется, – сказал Тереха. – Надо куда-то ехать.
Вошел Пахом. Барабанов заговорил с ним:
– Ты, сказывают, в Бельго собрался. Не езди, я тебе и муки и крупы привез, луку. Лавочник прислал. Узнал, что ты хвораешь, и прислал. Без денег, даром…
И Федор стал передавать Бормотовым подробности своего разговора с Гао.
Пахом заробел.
– Нет, не надо нам, – вдруг сказал он, выслушав рассказ Федора, – бог с ним… Уж как-нибудь пробьемся.
– Чудак! Ведь он даром, как помощь голодающим.
– Нет, не надо.
– Не бери, Пахом, – подхватил Тереха. – Не бери! Как-нибудь цингу перетерпим. И не езди… дорога плохая.
– Их обманывали, обманывали… – как бы извиняясь за мужиков, заговорила Аксинья.
Федор рассердился:
– Да ведь ты только что в лавку собирался. Как же так? Сам не лечишься, поднять себя не можешь и другим лечить не даешься? Что ты за человек? Возьми в толк! Мне-то как быть теперь? Куда эту муку? Я для тебя старался, вез, к пасхе тебе желал угождение сделать.
– Убей – не возьму! – стоял на своем Пахом. – Прощения просим.
– Быть не может, чтобы даром! – с уверенностью молвил Тереха.
– Вот тебе крест! Не веришь – съезди в Бельго… Не хочешь даром брать – пусть цену назначит. Мне какое дело? Человек просил передать.
– Не поедем в Бельго: делать там нечего.
– Да ты не бойся.
– Вот луковку возьму. За луковку ничего не станет, – ухмыльнулся