Об искусстве и жизни. Разговоры между делом. Ирина Антонова
Читать онлайн книгу.
были привезены из Берлина в 1945 году вместе с произведениями Дрезденской галереи. Они находились в ящиках в ужасном состоянии: частично спаявшиеся из-за пожара, который случился еще в Германии в бункере, где они хранились, разбитые на мелкие кусочки, потерявшие свой облик. Тогда, заканчивая передачу об этой выставке, Ирина Александровна сказала:
«Посвящая эту выставку 60-летию окончания самой чудовищной войны, которую пережила наша планета, мы, конечно, не можем не думать о миллионах человеческих жизней, которые война загубила, но мы видим, хотя бы на примере этой выставки, невосполнимые утраты, которые понесла мировая культура, и в том числе и то искусство, которое хранилось в наших музеях, которое было представлено нашими дворцами, церквями, старыми домами, погибшими под обстрелами. Я думаю, что для людей культуры, когда они встречаются с памятниками искусства, которым угрожает уничтожение, не существует вопроса свое или чужое, спасти и сохранить – вот задача, которая стоит перед нами».
Жизнь во время войны, конечно, была не такая бурная, как сейчас, но и кинематограф, и театр, и концерты я очень много посещала. В Малом театре я помню во время войны спектакли с Александром Остужевым. Я смотрела знаменитого «Отелло», например. Часто ходила на концерты. Один концерт никогда не забуду, по-моему, это был 1942 год. Зал Чайковского, Владимир Софроницкий играл концерт Шопена. У меня сохранилось письмо, которое я написала моему приятелю в Томск, что была в зале Чайковского, мы все сидели в валенках, в полушубках и в перчатках, потому что зал не отапливался зимой, а на сцене Софроницкий играл Шопена в перчатках, у которых были обрезаны пальцы. Мы слушали, и я помню, что это произвело неизгладимое впечатление.
Таким же незабываемым было первое исполнение Седьмой симфонии Шостаковича в Колонном зале Дома Союзов днем – вечером в городе были бомбежки. Когда симфония уже заканчивалась, мы увидели, как в зале пробирается человек в военной форме, и поняли, что в городе тревога. Мы были с моей приятельницей – Ириной Евгеньевной Даниловой, она замечательный искусствовед, почти 55 лет мы вместе работаем в нашем музее. Вот. А тогда, закончился концерт, тот человек вышел на сцену и сказал, что в городе объявлена тревога и мы просим всех спуститься на площадь Свердлова [теперь это Театральная площадь] в метро. Поскольку я жила на Покровском бульваре, то мы с приятельницей решили, что не будем спускаться в метро, а через Лубянку, мимо Политехнического спустимся на площадь Ногина [Китай-город] и пойдем ко мне. Нас поймали где-то посередине пути, посадили в убежище, и пока не кончилась тревога, мы должны были там сидеть. Но помню огромное впечатление, потому что музыка Шостаковича