Это традиция, детка!. Татьяна Первушина
Читать онлайн книгу.
е росли деревья – всё было застелено нарядными желто-красными коврами из опавших листьев.
Яркое, согревающее душу утреннее солнышко, приветливо улыбаясь прохожим, выходящим из метро, играло «белыми нитями» паутинок на пожелтевших кленовых листьях.
И люди, подсознательно отвечая взаимностью дарящей тепло и свет природе, тоже улыбались и бодро шагали по своим делам под ровный птичий гомон, изредка перекрываемый жужжанием и гудением автомобильных заторов…
В потоке идущих от метро по бульвару людей, словно жираф среди кенгуру, сразу обращал на себя внимание высокий, слегка ссутулившийся мужчина средних лет. Он явно не вписывался в общую массу и как будто плыл против течения, хотя шел в том же направлении вместе со всеми …
На вид ему можно было дать немногим более пятидесяти, хотя на самом деле ему только недавно исполнилось сорок пять.
Не броский, полуспортивный стиль одежды, черная кожаная сумка-портфель через плечо, коротко стриженные седые волосы, равнодушное, как бы слегка «отсутствующее» выражение лица, аскетичный взгляд «в самого себя» – по всем этим признакам можно было предположить в нем среднестатистического офисного работника и одновременно семьянина со стажем. Да так оно и было на самом деле…
Модест Полуэктович Хвостов, отец четверых детей, числился генеральным директором небольшой столичной фирмы, которая занималась перепродажей сухих баклажанов в торговые сети. Да, да, именно числился, потому что от природы не обладал ни организаторскими способностями, ни качествами лидера, ни предпринимательской жилкой…
Но статус многодетного отца заставлял его постоянно напрягаться в поисках работы, потому что, увы и ах, ну нигде-то он не пригождался…
И вот несколько лет назад его, уже почти отчаявшегося, после долгих мытарств по различным конторам, что называется, «подобрала» знакомая подруги его мамы, некая Муза Мордехаевна Застенкер, дама постпенсионного возраста, но, в противоположность Хвостову, весьма активно участвующая в бизнес-процессах столицы.
Сразу поняв, что это будет весьма выгодная и в то же время экономичная сделка (зарплата маленькая, а благодарность стопроцентная), прагматичная Застенкер взяла Модеста Полуэктовича на работу сначала менеджером.
А через пару лет, когда он полностью доказал ей свою преданность, «отблагодарила», по ее словам, Хвостова тем, что сделала его своим соучредителем, открыв новую фирму – «Шиш-Традиция» и, невзирая на ужас и мольбу в его глазах, в довершение еще и назначила генеральным директором. Правда, не забесплатно, как она любила повторять…
Так, к своему сорокапятилетию Модест Полуэктович очутился в роли «Фунта» («который за всех сидел»), то есть номинального руководителя, на самом деле не имеющего права голоса, но при этом отвечающего уголовно за все возможные неправедные деяния своей соучредительницы, дамочки с двойным гражданством….
Отступать перепуганному Хвостову было некуда, как говорится, позади была, хоть и не Москва (как у Кутузова), но, тем не менее, весьма грозная и своенравная жена, а также четверо детей. Поэтому единственное, на что был способен в сложившейся ситуации Модест Полуэктович, сразу потускневший от страха оттого, что отвечать за все мыслимые и немыслимые рискованные бизнес-решения Застенкер, в конечном счете, придется теперь именно ему, – это посильное оттягивание претворения в жизнь всех процессов на фирме, в том числе подписания документов.
Открыто сопротивляться коварной и весьма опасной, с точки зрения бедолаги Хвостова, Музе Мордехаевне, было занятием весьма бесперспективным, поэтому Модест Полуэктович «кипел и горел» на работе почти что на «холостом ходу», вызывая сначала недоумение у сотрудников, да и самой Застенкер, а потом и некоторое разочарование оных.
Когда до Музы Мордехаевны наконец дошло, что новый ее соучредитель и генеральный директор никто иной, как, по словам классика, «муж-мальчик, муж-слуга, из жениных пажей, высокий идеал московских всех мужей», она быстро перестроилась, и, словно строгая учительница, ежедневно давала «домашние» задания «школьнику Хвостову», а на следующий день строго проверяла их.
Хвостов стоически переносил мытарства, поскольку уже давно привык к тому, что женщины в его окружении всегда им руководили.
Властная маман, контролирующая практически все его дела и поступки; «не дремлющая» супруга, которая круглосуточно «держала руку на пульсе» и нагоняла на Модеста панический страх обещанием, что выпрет его из дома за какой-нибудь проступок; ну и, конечно, Муза Застенкер вполне интеллигентно, но, тем не менее, весьма жестко добивающаяся от него ежедневных «результатов» и отчетов о выполненных заданиях, ею же продиктованных ему накануне…
Как ни смешно, но больше всех, категорически и почти до судорог Модест Хвостов боялся именно Застенкер…
Она наводила на него тоску смертную и одновременно ужас быть выкинутым, что называется, «без содержания», со вполне прилично, по московским меркам, оплачиваемой работы…
Об этом Хвостов, имея столько детей, а главное – весьма зажиточную и властную супругу, даже