Стратагемы 19-36. Китайское искусство жить и выживать. Том 2. Харро фон Зенгер
Читать онлайн книгу.
Правда, одна жена мне не помогла, пришлось взять еще двух «крошек»!»
Сестре от таких слов впору было разреветься. Эта неграмотная женщина, никогда никуда не выезжавшая, напуганная до смерти событиями Синьхайской революции и всем происходившим после установления республики[103], стала подозревать, что и в глубине души ее сына зреет семя «революции», которое в тысячу раз страшней и опасней, чем любой опиум. Ведь смерть от опиекурения – это всего лишь гибель одного человека. А вот революция та грозит гибелью всех устоев, разрушением родовых храмов и молелен. Это кара Небес, жуткая катастрофа! Революция способна все перевернуть вверх дном: опрокинуть небо и вздыбить землю.
Пятнадцатилетний Ни Учэн, как-то вернувшись из школы, застал мать лежащей на кане, в облаках дыма со странным пьянящим запахом. Вдохнув дурманящего зелья, он почувствовал необыкновенное возбуждение. Ему захотелось покурить самому. Желание жгло его, как мучит человека голод. Он затянулся раз-другой и сразу же почувствовал опьянение, в голове помутилось, все члены ослабли. Он ощутил странное, но приятное чувство, почти блаженство. Из глаз хлынули слезы.
С этого дня Ни Учэн под руководством своей матушки приобщился к опиекурению, а его двоюродный братец вскоре преподал ему урок «ручного блуда». Юную душу Ни Учэна терзали сомнения, на сердце лежала тяжелая ноша. Став совсем взрослым, он мог с полной уверенностью указать, кто был его главным наставником в жизни: мать и двоюродный братец. Оба они преследовали одну цель и в результате сделали все, чтобы соединить два звена цепи грехов, стянувшей шею юноши. Правда, предположить, что братец действовал по указке матери, Ни Учэн, конечно, не мог. Юношу терзали страхи, он испытывал мучительный стыд. Едва он начинал об этом думать, как к горлу подкатывала тошнота… О Всевышний! Никто и представить не мог, во власти каких кошмаров жил Ни Учэн.
Дурные наклонности скоро дали о себе знать: шестнадцатилетнего юношу свалил недуг. На первый взгляд вроде и не слишком серьезный, всего-навсего расстройство желудка. Однако поносы стали мучить его непрестанно, что бы он ни съел.
И все же ему удалось встать на свои исковерканные ноги, в этом он увидел счастливое знамение, которое, как он смутно чувствовал, связано с первыми волнами обновления, с революционным порывом, захлестнувшим в те далекие времена Китай. А может быть, он увидел знак бога смерти? В свое время на смертном одре молодой Ни Учэн уже ощутил его дыхание. Но потом смерть его отпустила. Вырвавшись из ее объятий, Ни Учэн словно прозрел… Раскаяние матери тоже сыграло свою роль.
Убитая горем, она обливалась слезами, каялась перед сыном. Это она, злодейка, отравила ядом опиума мужа и сына, можно сказать, погубила два поколения семьи. «Я виновата перед тобою, мой мальчик. Ой, какой грех, какой грех я совершила! Шею мне мало свернуть, окаянной! – рыдала она. – О Небо, о Земля, покарайте меня, пусть на моем поганом языке вскочит чирей… Но я старалась ради семьи!»
Выздоровев,
До 1911 г. китайское летосчисление велось с момента образования каждой новой династии, а с 1911 г. (Синьхайская буржуазная революция) до 1949 г. указывали год существования буржуазной республики. (Ван Мэн. Избранное / Под ред. С. Торопцева. Пер. и комментарии Д. Воскресенского. М., Радуга, 1988. С. 72–86).