Теплая Птица. Василий Гавриленко
Читать онлайн книгу.
чтоб не сгорел.
Ожгла взглядом:
– А если бы ты был на его месте?
Если бы? Что значит – если бы? У меня свое место, здесь, у костра, рядом с тобой.
Снаружи завизжали твари. Я вскочил, забил терном отверстие. Снова у нашего убежища – свежий труп и пиршество тварей…
Я подкинул в костер сушняку – призрачный хоровод на стенах закружился веселее.
Спасенный нами игрок притих. А вдруг, оклемается?
На лице Марины дрожали отблески огня; оно казалось бронзовым. Стало жарко, я снял куртку.
Марина откинула со лба волосы, глянула на меня и вдруг заговорила:
– Предчувствую тебя. Года проходят мимо-
Все в облике одном предчувствую тебя.
Весь горизонт в огне – и ясен нестерпимо,
И молча жду, – тоскуя и любя.
Весь горизонт в огне, и близко появленье,
Но страшно мне: изменишь облик ты.
И дерзкое возбудишь подозренье,
Сменив в конце привычные черты.
О, как паду – и горестно, и низко,
Не одолев смертельные мечты!
Как ясен горизонт! И лучезарность близко.
Но страшно мне: изменишь облик ты.1
– Что это? – проговорил я.
– Бывшие называли это «поэзия», – ответила Марина и начала укладываться спать.
Игрок зашевелился. Я поднялся, подошел к нему:
– Оклемался?
Стало не по себе: по испещренному шрамами лицу одна за другой скатывались слезы. Я никогда не видел в Джунглях, как кто-то плачет.
Игрок произнес довольно отчетливо:
– Вспомнил.
И вскрикнул – тело его выгнулось дугой, задрожало. Бедняга вытянулся на полу во весь рост и затих.
Я повернулся к Марине. Боль, бьющая из зеленых глаз, ожгла меня.
– Мы похороним его, – сказала она.
– Как это?
– Закопаем в землю. Так поступали бывшие.
– Как скажешь, – я зевнул.
4. Female
Электричка отползла от платформы, перестукивая колесами. Заспанный голос объявил следующую остановку.
Людей в вагоне мало – пока что крупных станций не попадалось. Несмотря на рань, много окон было открыто. В них врывался аромат сирени.
Андрей сел на изрезанное ножом коричневое сиденье и стал смотреть в окно. Мелькали дачи. Кое – где виднелись дачники, поднявшиеся ни свет ни заря.
Грохоча, электричка пробежала мост, под которым синела река. Над водой клубился туман.
Андрей подумал о Гале. Почему она преследуют его, не дает покоя даже в электричке? Он тряхнул головой, пытаясь избавиться от образа печальной женщины, безропотно переносящей издевательства матери Андрея, женщины, которая любит его, но которую не любит он сам. Образ не исчезал, а наоборот, расширялся, заполняя собой окружающее пространство; совесть мучила Андрея.
В вагон вошла пожилая пара – мужчина и женщина. На груди у мужчины – гармонь.
– Уважаемые пассажиры, –
Александр Блок