Выбрались на траву.

      – Тут точно ключи, – зуб на зуб у Аркадия не попадал, – как в проруби.

      Семён молчал.

      – Лужа-лужей, а глубинищ-ща! Х-холодно.

      Семён молчал.

      – Нет, это не трак, трак, конечно тяжёлый, но это не трак… кто-то тянул.

      Семён молчал.

      – И плеснулся же перед этим, слышал?

      Семён молчал.

      – Ну и хер с ним, бреднем! Чего ты? Завтра достанем, сделаю кошку и достанем.

      Семён качнул головой:

      – Чего же завтра? Нырни сейчас.

      – Не-е, там холодно!

      – А ты как йог: внуши себе, что жарко, и не дыши… ныряй!

      – Йог, йог… они же… – выразительно потряс ладонью у виска.

      – Нам тоже мудозвонов хватает…

      – У всякого Острова с белым столбом к Богу в небо, – пропустил про мудозвонов мимо ушей Аркадий, – на задворках должен быть омут с холодной чёрной бездной в преисподнюю, к чёрту.

      – Наверное… – отошёл наконец Семён от некоторого шока. – Как сказал один рыбак, черти тоже неплохие ребята.

      – Он, видно, крупную рыбу ловил.

      – Крупную. Китов. Ладно, наливай!

      – Вот, другое дело!

      Выпили, оделись и, на ход ноги, выпили ещё. До косы было далековато, защитные её чары не работали: пьянели, даже несмотря на холодное купание.

      – Жалко бредень, двадцать пять рублей с команды.

      – Достанем! Кошку сделаю, нам ещё и сеть тралить.

      Семён посмотрел на друга с уничижительным презрением:

      – Рыбак!.. Байдарку утопил, сеть утопил, бредень утопил… что у нас ещё есть тяжелее воды? Хотя зачем тяжелей? Ты и воздушный шар утопишь.

      – Ладно тебе… – Алкоголь шёл обычным путём, язык и мысли у друзей стали путаться. – Скажи лучше, откуда здесь всё-таки такая дыра?

      – Я слышал, что все бездонные водоёмы – это бывшие святые места… Нужно у местных поспрашивать: иконы тут не всплывали?

      – При чём тут иконы?

      – Если бывшее святое, значит, утонула церковь. Со всеми иконами.