Скажите, вы читали про Войну,

      Потом о Мире – пухлые два тома

      (Они по школе будут вам знакомы) —

      От графа русского – от Льва Толстого?

      Он дал нам факты, форму, глубину

      Любви… переживаний, чувств и боли,

      И ими с лихвой переполнены страницы,

      Где весь сюжет в характерах и лицах, —

      До мелочей навзрыд прописанные роли

      Пришедших из историй и рассказов,

      В которых ложь и правда вместе – сразу.

      От автора – не ментора святого,

      А от того – кто знал и славил слово,

      Внося божественную искренность и силу,

      Рожденную в переживаниях и вере

      (Блажен, кто в свет и мудрость их поверил),

      И солнце поднялось, и осветило,

      И обнажило чувственную нежность.

      И откровенность, страстность и безгрешность

      На шпаге острия, в повествованьи книги —

      В глазах священника и на руках расстриги.

      Падение ядра, вращенья бесконечность,

      Компот из вишни, летний сад, беспечность,

      Спеша сливаются в одной судьбе и жизни,

      В цветущей юности, служении Отчизне.

      Итак, который будет вам дороже,

      Скажите честно? Если про Войну —

      Я вам поверю… и про Мир – пойму.

      В одном – любовь, в другом все жестче, строже…

      Который том роднее, ближе вам, по нраву?

      Рожденье, смерть – что вас волнует, право?

      И чувства дарит ярче и острее,

      Во что вы верите и примете скорее?

      Войну? А восхищаясь, радуясь… чему?

      Потере жизни, помутнению рассудка?

      Там лишь одно… ночное время в сутках

      И верить можно только одному —

      Себе. Любой другой Войною занят,

      А если обещает – то обманет…

      Во всем великий смысл и острота…

      порывов.

      Для чувств таких – как жалость, доброта…

      к сочувствию позывов

      Здесь места нет совсем… Не время!

      А чтоб собрать хоть что-то – это бремя.

      И надо всем парит старуха-смерть,

      И каждому в глаза спешит смотреть.

      Старается вовсю, играет с жизнью,

      А на кону судьба, оконченная тризной, —

      Финал естественный, когда приходит срок.

      А здесь? Когда еще не время и урок

      Наш не окончен первый… и пока

      Не ждем финала – перемены и звонка

      На перерыв, антракт, на передышку…

      Но жизнь уйдет, и смерть захлопнет крышку —

      Ей (смерти) все равно и не нужны конфузы.

      Кого приветствовать – что русских, что французов,

      То попадающих под руку эфиопов —

      Ей все равно, лишь приобнять кого-то

      И проводить к паромной переправе.

      А там монеты две – и вновь назад,

      Туда, где можно лгать и править

      Свой черный бал – на людях… и приват.

      Как в домино – две краски маскарада

      И на земле рисуют круги ада,

      Где мерзости отчетливо видны

      Во всех кровавых «подвигах» Войны…

      Вот