Но прежде Харди предлагает выполнить одно несложное упражнение. Вспомните себя двадцатилетней давности. Наверняка это был совсем другой человек! А теперь задумайтесь о том, о чем бы ваше будущее «я» – вы спустя 20 лет – поговорило с вами сегодняшним. Как бы отнеслось к нынешним вашим заботам? Как бы вы поступили сейчас, имея в виду этот гипотетический разговор? Представьте его в подробностях. Чувствуете ли вы теперь, насколько будущее «я» может воодушевить? Если да, давайте двинемся к нему навстречу.

      Чем опасно избегание будущего

      Австрийский психолог Виктор Франкл в 1930-е годы активно занимался проблемой смысла жизни. После начала Второй мировой войны Франкл со своими близкими был отправлен в концлагерь «Терезинштадт». Вскоре он был разлучен с женой и родителями – как выяснилось впоследствии, все они погибли в лагерях.

      Сам Франкл был на грани гибели, но выжил и лишь укрепился в понимании смысла как движущей силы человека. Как неоднократно замечал Франкл, в лагере выживали не те, кто был крепче физически, а те, кто был целеустремленнее, имел хотя бы слабую надежду.

      Цель была и у Франкла[2] – дождаться освобождения, воссоединиться с близкими, о судьбе которых он ничего не знал, поделиться с людьми концепцией воли к смыслу. Эта цель укрепила Франкла. Он вышел из лагеря в 1945 году, смог справиться с потерей родственников, прожил долгую жизнь, стал основателем целой психотерапевтической школы, написал о своем опыте книгу «Сказать жизни „Да!“».

      Надежда и цель спасают нас постоянно, и в мелких, и в великих делах. Мы учимся, работаем, создаем что-то новое и ценное, потому что верим в свои способности. Теодор Рузвельт не стремился бы к президентству в черные для Америки времена Великой депрессии, если бы не верил, что его программа сработает (так и оказалось). Стив Джобс вернулся в Apple после долгих лет «корпоративного изгнания», потому что верил: ему есть что предложить людям.

      Их образы будущего наполнили жизнью их настоящее.

      Это сложно принять интуитивно, но все, что случилось с каждым из нас, все, что мы вспоминаем с радостью или обидой, – всего лишь истории. То, что происходило с нами на самом деле, куда менее важно, чем тот рассказ, который мы сами сложили.

      Исследования показывают: даже самые тяжелые испытания, перенесенные в детстве (гибель родителей или их насилие над детьми), очень мало коррелируют с будущими успехами детей и их удовлетворенностью взрослой жизнью. С нами может случиться все что угодно – все дело в том, хотим ли мы видеть в этом наказание судьбы или ее намек.

      Рассуждая о времени, мы представляем прошлое как нечто, лежащее позади, настоящее – как то, что расстилается перед нами, а будущее – как то, что лежит впереди. Но это всего лишь поверхностная рационализация. С точки зрения нашего мозга прошлое, настоящее и будущее сосуществуют.