Чарующий апрель. Элизабет фон Арним
Читать онлайн книгу.
пропитаться светом. До чего же удивительно познать чистое блаженство: вот она здесь, не совершает и не собирается совершать ни единого бескорыстного, лишенного эгоизма поступка; не делает ничего из того, что не хочет делать. Если верить всем, кого Лотти встретила в жизни, в эту минуту необходимо испытывать угрызения совести. А ее совесть даже не напоминала о себе. Очевидно, что-то где-то не так. Удивительно, что дома она неизменно оставалась хорошей, слишком хорошей, однако при этом постоянно терпела самые разные, но всегда жестокие угрызения совести, выслушивала упреки и осуждения, хотя вела себя абсолютно правильно и вовсе не эгоистично. А вот сейчас отбросила всю добродетель, как снимают и бросают промокшую под дождем одежду, и испытала чистое блаженство: осталась нагой и обрадовалась наготе, освободилась и возликовала. И пусть где-то далеко, в сумрачной сырости Хемпстеда, злился Меллерш.
Она попыталась представить супруга, увидеть, как он завтракает и одновременно очень плохо думает о ней, но вдруг даже муж начал как-то странно мерцать, стал бледно-розовым, потом нежно-сиреневым, очаровательно-голубым, бесформенным, радужным, а потом, продержавшись не дольше минуты, растворился в свете.
Странно, подумала миссис Уилкинс, глядя вслед мужу. Очень непривычно не иметь возможности представить Меллерша, ведь она знает наизусть каждую его черту, каждое выражение лица, и все же не видит его таким, какой он есть, а представляет растворившимся в красоте и гармонии окружающего мира. В голову легко и естественно пришли слова благодарственной молитвы, и незаметно для себя самой она принялась вслух горячо благодарить Господа за создание мира, сохранение дарованной жизни и все доступные радости, но в первую очередь за его бесконечную любовь. А в это самое время Меллерш сердито натягивал ботинки, собираясь выйти на мокрую улицу, и действительно с горечью вспоминал о жене.
Миссис Уилкинс начала одеваться. Распаковав чемоданы и аккуратно разложив вещи по местам, она привела в порядок маленькую комнатку и в честь ясного летнего дня надела чисто-белое платье. Она двигалась быстро, легко, целеустремленно. Высокая тонкая фигура держалась прямо, обычно напряженное, хмурое маленькое личико разгладилось и расцвело. Все, что она делала прежде, до наступления этого утра, все, о чем думала и беспокоилась, исчезло. Тревоги повели себя точно так же, как недавно поступил образ Меллерша: бесследно растворились в свете и цвете. И вдруг она заметила то, чего не замечала годами: причесываясь перед зеркалом, обратила внимание на свои волосы и подумала, до чего же красивы густые волнистые локоны. Она давным-давно забыла, что у нее вообще есть волосы. Торопливо, механически заплетала их в косу по вечерам и расплетала по утрам с таким же безразличием, с каким завязывала и развязывала шнурки. А сейчас внезапно увидела собственное отражение в зеркале, намотала на палец длинную прядь и обрадовалась красоте. Меллерш, должно быть, тоже не замечал ее волос, потому что ни разу не сказал о них ни слова. Лотти решила, что, вернувшись