А тем временем мы звонко

      Возле входа хохотали,

      (Шутку ту про перепонки

      Оболенскому представил

      Я вполголоса тогда;

      Он от смеха помирал).

      Общество нас там стояло,

      Человек пятнадцать, где-то,

      Молодёжь одна: кадеты,

      Чуть постарше, – офицеры;

      Барышни в нарядах пышных

      Плавали средь нас надменно.

      На весь зал нас было слышно!

      Ох уж бедные лакеи,

      Что они от нас терпели!

      Это трудно описать.

      Веселились, так сказать,

      Мы по молодости нашей

      Очень грубо, бесшабашно.

      Много, много позволять

      Мы могли себе в те дни…

      В общем, долго там стоять

      Продолжали мы. Огни

      В люстрах ярче загорелись,

      Музыка звучала громче.

      Мы сильнее подогрелись

      Возлияньями. Прикончив

      Две бутылочки вина,

      Стали в зале танцевать.

      Иногда мне ускользать

      Удавалось от Полины.

      Но она за мной следила,

      Шла всё время по пятам.

      Многолюден был тот бал;

      Человек под сто, наверно,

      Собралось одновременно.

      Экипажей возле дома,

      Словно в таборе цыганском.

      Белоснежные колонны

      У дверей; по-царски

      Изукрашенные окна.

      Превосходно, бесподобно

      Выстроено зданье то,

      В самый раз назвать дворцом!

      А внутри, дворцу под стать,

      Шли дворцовые интриги.

      Наш Лисицын осаждать

      Продолжал Мари; та мигом

      Волю его исполнять

      Поспешила, – ловит мать

      Возле лестницы, и ей

      Тихо всё наедине

      Излагает про Серёжу.

      – Да на что ж это похоже!

      Ну и нравы! Свя́тый Боже!

      Подожди, остынь, Мари.

      В тебе юность говорит.

      – Я люблю его, мама́!

      Знаю я, моя судьба

      Быть с ним вместе.

      Он прелестен!

      Мне противен Оболенский!

      – Да уж, выросла невеста.