Копи царя Соломона. Приключения Аллана Квотермейна. Бенита (сборник). Генри Хаггард
Читать онлайн книгу.что он морской офицер. Не знаю почему, но морского офицера сразу видно. Мне приходилось с ними бывать на охоте, и должен признаться, что они всегда оказывались необыкновенно храбрыми и симпатичными людьми, каких редко можно встретить. Одно в них плохо: уж очень они любят ругаться.
Несколько раньше я задал вопрос: что такое джентльмен? Теперь я на него отвечу: это офицер Британского Королевского флота, хотя, конечно, и среди них иногда встречаются исключения. Широкие морские просторы и свежие ветры, несущие дыхание Господа Бога, омывают их сердца и выдувают скверну из сознания, делая их настоящими людьми. Но вернемся к рассказу. Я опять оказался прав. Действительно, этот человек был морским офицером. Безупречно прослужив во флоте ее величества семнадцать лет, неожиданно и вопреки его желанию он был зачислен в резерв в чине капитана. Вот что ожидает людей, которые служат королеве. В полном расцвете сил и способностей, когда они приобретают большой опыт и знания, их выбрасывают в холодный, неприветливый мир без средств к существованию. Возможно, они и примиряются с этим; но я предпочитаю зарабатывать на хлеб охотой. Денег у тебя будет так же мало, но пинков ты получишь меньше! Его фамилия – я отыскал ее в списке пассажиров – была Гуд, капитан Джон Гуд. Это был коренастый человек лет тридцати, среднего роста, темноволосый, плотный, довольно интересного вида. Одет он был чрезвычайно опрятно, гладко выбрит и с неизменным моноклем в правом глазу. Казалось, что монокль врос ему в кожу, так как носил его капитан без шнура и вынимал, только чтобы протереть. По простоте душевной я думал, что он и спит с ним, но потом узнал, что ошибался. Когда он ложился спать, то клал монокль в карман брюк вместе со вставными зубами, которых у него было два прекрасных комплекта, что часто заставляло меня завидовать, нарушая десятую заповедь, так как своими я похвастаться не могу. Но я забегаю вперед.
Вскоре после того, как мы снялись с якоря, наступил вечер и погода неожиданно испортилась. Пронизывающий ветер подул с суши, спустился густой туман с изморосью, и все пассажиры вынуждены были покинуть палубу. Наше плоскодонное судно было недостаточно нагружено, потому его сильно качало – иногда казалось, что мы вот-вот перевернемся.
Но к счастью, этого не случилось. Находиться на палубе было невозможно, и я стоял около машинного отделения, где было очень тепло, и развлекался тем, что смотрел на кренометр. Стрелка его медленно раскачивалась взад и вперед, отмечая угол наклона парохода при каждом крене.
– Ну и кренометр! Он же не выверен! – послышался рядом со мной чей-то раздраженный голос.
Оглянувшись, я увидел морского офицера, на которого уже раньше обратил внимание.
– Разве? Почему вы так думаете?
– Думаю? Тут и думать нечего! Как же, – продолжил он, когда наш пароход снова восстановил равновесие после очередного крена, – если бы судно действительно накренилось