Заслышав шаги за спиной, роющийся в отбросах оборванец бросил палку и пугливо оглянулся.

      Кого там принесла нелёгкая? Не стража ли?

      – Тьфу ты! – досадливо высморкался. – Слышь, папаш. Давай вали отсюда. Это моё место!

      Сгорбленный седой старик в грязном рубище что-то невнятно прошамкал и, с трудом волоча за собой драный мешок с выпадающими клочками соломы, уныло поковылял в заброшенный дальний проулок.

      Старательно приволакивая ноги, Гверн медленно свернул за угол и юркнул в развалины дома. Наскоро прикрыв трухлявыми досками дверной проём, прислонился к облупленной штукатурке, давая отдых натруженной спине.

      – Уфф, – смахнул капельки пота со лба.

      Правильно говорят, старость не в радость. От хорошей жизни так не скрючит. Зато ни у кого не возникнет никаких вопросов. Бредёт себе куда-то дряхлый выживший из ума бродяжка, и пусть бредёт. И очень неплохо получилось. Особенно с накладной бородой и тряпьём. Дух стоит знатный. Даже стражи и те брезгливо воротят нос. А всего-то какой-то денёк подержал тряпьё в доме заядлой бабки кошатницы. Скрепя сердце, пришлось распрощаться с парнями и съехать с постоялого двора в покосившуюся халупу с тридцатью кошками. Может оно и больше, но остальные вроде как пришлые, и потому сердобольная бабулька их в расчёт не берёт и кормит всех подряд без разбора. Поэтому новый постоялец пришёлся как нельзя кстати. Всё какое-никакое подспорье с деньгами. За четвертак в месяц комнатка с отдельным входом, топчан, древний сундук и кривое окошко. Зато вышло дёшево и весело. Тихий закоулок на самой городской окраине, домик развалюха, игривые кошки как полоумные носятся друг за другом чуть ли не по потолку. И конечно, при таком веселье, само собой ни одной крысы или мышки в доме. Кроме одной, очень тщательно оберегаемой…

      Гверн спустился в подвал и заглянул в пролом в полу.

      Пахнуло гнилью и плесенью. Пыль, заботливо оставленную вокруг дыры, за прошедшие три дня так никто и не потревожил, кроме окрестных котов. По крайней мере, следы одни кошачьи, хотя и здорово смазанные. Это хорошо. Кто бы ни был тот таинственный соглядатай, но свою работу он выполняет из рук вон плохо. Мог бы и проследить, чего это вдруг подопечный двое суток по старым развалинам рыщет. Гнать взашей таких работничков надо. А вообще, тут что-то нечисто. Или старикан просто так стращал, или никакого соглядатая нет и в помине. Точно. Нет никого, и не было. Сколько не следил, за всё время так и не заметил за собой никакого хвоста. А уже пора бы. Ведь полдела уже считай сделано.

      – Ладно, пора к делу.

      Вздохнув, развязал мешок и вытащил крошечную клетку. Притихшая в уголке мышка поднялась на задние лапки и настороженно принюхалась.

      – Привет, Мыш, – шепнул Гверн. – Да-да, пришло время поработать, – просунул меж прутьев корочку хлеба. – На, погрызи пока.

      Питомец торопливо захрустел угощением.

      – Во-во, правильно,