Могучий русский динозавр. №3 2023 г.. Литературно-художественный журнал
Читать онлайн книгу.
пальцем, другим елозил по двери, сгибая и разгибая шею, словно слушал биение чужого сердца или шумы в чьих-то лёгких.
Вдруг затылок что-то кольнуло, внутри неприятно похолодело: мне почудилось, будто чей-то взгляд буравит меня через один из дверных глазков. Только чей? Старого Мартынюка? Узбека Вахидова? Его жены в пёстром платье? Печального парнишки, измученного и бледного? Я как раз слушал именно их дверь. Внизу, на уровне ног, на тёмном металле виднелись грязные отметины подошв, наверное, мальчик или его мама периодически стучали в дверь ногами.
Мне стало жутко, но не за себя, а за ребёнка, который притаился и, вероятно, с ужасом наблюдал за мной через круглый окуляр дверного глазка. Дверь в квартиру отделяет пространство тёплого и уютного мира, где всё до боли знакомо и безопасно от хаоса, не поддающегося контролю. По одну сторону – ты, твои любимые книги, твои сны и взбитые подушки, твой понятный, изученный вдоль и поперёк космос, по другую сторону – холодная тишина подъезда, общественное место, где действуют свои законы, где может быть всякое и где ты почти ничего не решаешь и не знаешь, кто завтра будет подниматься по лестнице, стоять на площадке, курить, помалкивать. Глазок в данном случае – своеобразное окно, выходящее в чистилище, это ещё не полноценный ад, не внешний мир с его лихими людьми и вьюгами, но его пролог, лимб, пропахший табаком и запахами из квартир.
Когда в детстве я просыпался глубокой ночью и шёл на кухню попить воды, мой путь пролегал мимо входной двери. «Не смотри в глазок, не смотри в глазок, не смотри в глазок», – шептал я себе, на цыпочках пробираясь по коридору. Я был уверен, что если всё-таки взгляну в него – то непременно увижу одинокую фигуру человека. Тот будет молчать, не двигаться и тихо смотреть на нашу дверь, обтянутую дерматином с разноцветными заклёпками. Маленькое дверное окошко позволяет видеть лестничную клетку как бы слегка в отдалении, выпукло. Но даже первоклассником я понимал, что дверной глазок обманет, и фигура незнакомца в реальности будет гораздо ближе, чем я увижу, и что если прислушаться, то можно услыхать его зловещее дыхание или зубовный скрип.
Между тем крик рваным ветром налетал со всех сторон: снизу, сверху, справа и слева! Я испугался, что вот-вот тронусь умом, отпрянул от двери и начал медленно возвращаться обратно, шаркая голыми пятками по ступенькам. Между третьим и вторым этажами на всякий случай приложил ухо к кладовке, уткнувшейся в углу. Это была каморка, которая пряталась за чёрной железной дверью. Там проходила труба мусоропровода, но им не пользовались. Десять лет назад это пространство решили захватить наши соседи по площадке – бойкие и наглые Ряхины. Они подделали протокол общего собрания жильцов, уладили вопрос в том самом ЖЭКе на первом этаже и справили кладовку вокруг тоннеля. Старшая Ряхина, гремя ключами, доставала оттуда картошку и пыльные банки солёных огурцов в мутном рассоле. Из ряхинских закромов тоже не доносилось ни звука, крик яркими всполохами гулял по подъезду.
Я спустился к себе. Когда за мной захлопнулась