Нет, бачок я не сломала. Иначе он скажет, что я ничего не умею, а я злая сегодня!

      Увы, наши поиски Насти успехом не увенчались.

      – Наверное, это хорошо, – задумчиво сказала Люся. – Раз трупа нет.

      – Будет, – пообещала я. – По возвращению.

      – Спокойствие, только спокойствие. Может, в полицию заявление написать?

      – По закону, через трое суток после пропажи, – напомнила я. – И потом они меня же и обвинят, что убила подругу и закопала.

      – Ну, Эль! Что ты такое говоришь?! Откуда это в тебе?!

      – Из личного опыта, – буркнула я и едко улыбнулась. – Ты же помнишь, как я, согласно решению полиции, сама бросилась на несчастный Порше, помешала дорожному движению и причинила вред пьяному, невинному мажору!

      – Эль, это, конечно, было вопиюще, – закивала сочувственно Люся, – но постарайся оставить всё позади.

      Я поджала губы.

      – В полицию пойду только через три дня. Ни секундой раньше. К тому же я уверена, что если Настю и похитили, то только в увлекательное путешествие со всеми достопримечательностями.

      – Держись, друг! – сделала мотивирующее лицо Люся, хотя была со мной явно согласна.

      Держаться? Только это и остаётся. А ещё найти контакты уборщицы, садовника, сменщика Насти и владельца сего заведения.

      Червячок беспокойства насчёт Насти шевельнулся в моей душе и снова затих. Потому что с той, кто разбивал в металлолом машину, оставаясь без единой царапины; кто сбегал, забыв туфлю и лифчик после гладиаторского боя с женой очередной жертвы несчастного брака; кто пропадал бесконечное количество раз и всегда удачно, ибо только по любви; с той, кто терял ключи от чужой машины в озере и тут же находил бриллиантовые серёжки в одуванчиках, ничего хуже не случится.

      Почему я с Настей до сих пор дружу? Наверное, из-за оптимизма. Ну да, она – энтузиаст любовного фронта, фейерверк приключений, кокетства, смешных мемчиков и герой самых умопомрачительных скидок в модных бутиках. Она может подставить тебя под самую гильотину и вытащить потом из неё с цветами и праздником – так, что потом будешь ещё и благодарен. Потому что Настя – это Настя. Мы познакомились с ней на кружке рисования, вместе ходили в художественную школу, и она до сих пор причисляет себя к творческой богеме, хотя рисует только номер телефона с цветочком на зеркале губной помадой. А те самые серёжки, найденные в одуванчиках, она подарила мне, когда я лежала, прикованная к кровати на вытяжке, со словами «глянь, они тебе улыбаются, как солнечные зайцы, очень-очень дорогие зайчики, а ты в них будешь краси-ивая, даже в гипсе! Честно-честно!» И улыбалась так, что задорные ямочки на розовых щеках способны были убедить кого угодно, что всё будет хорошо. Впрочем, она всегда так улыбается.

      Я вздохнула и загрустила по ней. Хоть бы с ней правда всё было хорошо! С дурындой этой…

      Задумчиво, как призрак замка Кентервиль, я выбралась из каморки и обошла чужие владения. Сумасшедший день клонился к сумеркам. И вокруг было изумительно: нежные ласки ветерка,