Когда Солнцеликий вызвал Эля к себе, тот порядком удивился и торопливо двинулся за вестником, прикидывая в уме, в чём он мог так сильно провиниться, что сам глава Обители решил наставить его на путь истинный. Но никаких грехов за собой так и не нашёл.

      Войдя в дом Солнцеликого, остановился у порога, поклонился низко, в пол, и, выпрямившись, застыл, опустив глаза.

      – Подойди, – раздался голос, и из-за стола встал седовласый, но ещё полный сил мужчина. Тёмные глаза цепким взглядом окинули потупившегося служителя.

      Эль поспешно сделал несколько шагов, остановился возле стола.

      – Эль, я давно наблюдаю за тобой…

      Эль насторожился, гадая, хорошо это или плохо, когда Старейшина за тобой наблюдает.

      – И я вижу, что ты уже достаточно знающий и опытный служитель для того, чтобы самому начинать нести Благое Слово.

      Эль удивлённо замер: он и надеяться не смел на такое предложение. Нести в народ Слово Солнечной Обители имели право только самые достойные, самые знающие адепты. Неужели Солнцеликий считает его таким?

      – Пойдёшь вместе с братьями в мир. Выходите завтра после утренней молитвы. В твоей тройке будут Энасс и Эрист. Вэссером будет Энасс. Слушать его, как меня. Ты понял?

      Эль мысленно поморщился, сохранив на лице непроницаемое выражение. Он недолюбливал Энасса, считая его выскочкой, зазнайкой и вообще неприятным человеком. Слишком рано далась тому власть, слишком легко он получил право командовать другими. И сейчас считал, что ему всё дозволено. Подстраивал каверзы новичкам, называя это «обучением в экстремальных условиях», насмехался над промахами молодых адептов, а Эля невзлюбил с первого дня его появления в Обители и постоянно задирал его. Так что в совместном походе Элю придётся несладко, он уже чувствовал, как оторвётся на нём Энасс, будучи полноправным начальником их маленькой группы.

      Но он не мог не признать, что в Благом Слове Энасс разбирался прекрасно. И не только понимал его сам, но и умел донести его людям. Его невозможно было смутить, он знал ответы на все каверзные вопросы и мог переспорить любого богослова официальной религии.

      Поэтому Эль только вздохнул тихонько, начиная понимать, зачем его вызвал Солнцеликий.

      – Ты понял, что я сказал? – уже с лёгкой угрозой в голосе повторил глава Обители.

      – Понял, – покорно склонил голову монах.

      – Что именно ты понял? – продолжал допытываться Солнцеликий.

      – Я понял, что должен слушать вэссера, как вас.

      Старейшина хмыкнул:

      – Как-то неубедительно это прозвучало, Эль. Ну-ка, повторяй за мной: я буду слушать Энасса, выполнять все его требования.

      Эль нехотя повторил.

      – Не буду дерзить и своевольничать.

      Эль глухо повторил.

      – Буду покорен и полон смирения, как и подобает Солнечному монаху.

      Эль опустил голову: Солнцеликий не