Итальянские маршруты Андрея Тарковского. Лев Наумов
Читать онлайн книгу.
многих известных кинематографистов Валерий Сировский, который в качестве переводчика сопровождал Андрея тогда в Венеции. Дескать, тот лёг на землю города гондол и каналов, расправил руки и радостно произнёс: «Свобода!» В своих мемуарах Сировский приводит множество ярких эпизодов, находящихся где-то на грани между историей и мифотворчеством, потому не будем обсуждать их в качестве фактов, хотя назовём. Валерий рассказывает, как через знакомство с итальянским коммунистом, владельцем модных магазинов «Vittadello», ему удалось организовать бесплатный смокинг для режиссёра, а потом сотрудники бутика наняли гондолу, чтобы чествовать победившего Тарковского. Он вспоминает, как позже в Москве, в ресторане «Арагви» они вместе пили с Юрием Гагариным. Но особенно выделяется эпизод, в котором Сировский учил Тарковского итальянскому языку по Евангелию от Матфея. Ну, и наконец, из этих мемуаров можно сделать вывод, будто в венецианском отеле Андрей отплясывал твист под живой аккомпанемент Романо Муссолини – джазмена и третьего сына итальянского диктатора.
Многие друзья режиссёра отмечали, что высокие награды, особенно международные, вызывали у него восторг. Более того, в частных разговорах он сам неоднократно признавался, как счастлив призам. Ещё будучи студентом, высокой похвалой из уст Тарковского мог стать отзыв «каннская вещь». Так, например, он оценил сценарий Юрия Мишаткина «Голубь мира», который хотел снимать в качестве курсовой. Александр Гордон предполагает[25], что сюжетная идея этого произведения могла опосредованно лечь в основу картины Кончаловского «Мальчик и голубь» (1961).
Воспоминания очевидцев контрастируют с внешними проявлениями. Из интервью в интервью Андрей повторял, как важно для художника не обращать внимание на подобную «шелуху», настаивал на пользе аскетизма. Необходимо подчеркнуть, что дело тут не только и не столько в тщеславии. Куда большую роль играла небезосновательная убеждённость, будто успех за рубежом даст ему свободу творчества в СССР. По сути, до поры он участвовал в международных фестивалях ради работы в Москве.
Семнадцать лет спустя сам Тарковский так расскажет[26] о событиях 1962 года: «Поскольку я был дебютантом, это произошло совершенно неожиданно. Я прежде всего совершенно не надеялся ни на какую премию. Мне было ясно, что никакой премии я не получу. Я помню, в конкурсе участвовали фильмы Пазолини… Что-то ещё очень интересное… Ну, Пазолини – большое имя уже… Да и потом меня это не очень интересовало в то время. В тот день, когда должны было объявить о наградах, ко мне подошёл какой-то неизвестный мне человек и сказал: „Андрей, я вас поздравляю, вы получили Гран-при“. Я не поверил… Но я как-то серьёзно никогда не относился к этой премии за эту картину, во всяком случае. Это было слишком неожиданно». Примечательно, что, по прошествии лет, Тарковский не назвал никого, кроме итальянца Пазолини. Андрей продолжает: «Принято думать, что режиссёр, который получает какое-то признание, он должен все усилия направить на то, чтобы остаться в том
Гордон А. Воспоминания об Андрее Тарковском // Искусство кино. 2001. № 2.
Из интервью Михаилу Сависько для латвийской телепередачи «Кино и мы» (1979). Есть сомнения в распространённой датировке этой программы, поскольку очень странно, что в 1979 году режиссёр ни слова не сказал о «Сталкере», много внимания уделяя «Зеркалу» и «Иванову детству». При этом передача выходила в прямом эфире. Сам Сависько подтверждает сомнения автора этих строк, полагая, что она вышла примерно в 1977 году.