Леон. Марина и Сергей Дяченко
Читать онлайн книгу.
первом допросе Джана показала, что пояс сплел для нее Леон Надир… Так ли это?
Джана ревела, губы ее потеряли форму и не могли ни отрицать, ни подтверждать.
– Леон Надир, вы производили для Джаны пояс с подобными свойствами?
Хитро поставленный вопрос. Если бы он спросил, мой ли пояс в руках у судьи – уверенно бы ответил «нет».
Я промолчал. И мое молчание устроило медико-магического эксперта. Он кивнул и вернулся на свое место.
– Приговор будет оглашен в этом же зале, завтра, в десять утра! – сообщил судья.
Снова зашевелилась, загалдела публика. Я увидел, как стражники выводят Эда – тот совсем впал в отчаяние. Мои родители сидели по-прежнему неподвижно: мать, судя по лицу, ушла глубоко в себя, как улитка, забившаяся в ракушку.
Зато отец смотрел на меня со странным выражением, очень похожим на гордость.
Смертник
Да, я несовершеннолетний. Но и преступление особо тяжкое. А значит, завтра в десять утра в суде объявят, что голове не место на моих плечах. Это в лучшем случае. Потому что до сих пор не отменены старые законы, по которым за убийство с помощью проклятия или яда полагается мучительная казнь.
Лина все-таки выдала меня. Но почему пояс был другой?
Почему я не рассказал суду, как все было? Что Джана обманула меня, придумав сосновую лихорадку? Может, потому, что они мне заранее не верили?!
А Джана не такая дура, пояс она все-таки сожгла. Но кто-то, узнавший о том моем преступлении, подкинул ровно такую же улику заново – как отягчающее обстоятельство. И этот кто-то был маг, настоящий, могучий, куда искуснее меня или отца. Но зачем?!
Меня отвели в прежнюю камеру. Закрылась железная дверь, и несколько раз повернулся ключ в замке. Я невпопад вспомнил о своем магазине: что думают покупатели, ведь прежде никогда не случалось, чтобы магазин был заперт несколько дней подряд? Или весть уже разлетелась по городу и все-все знают, что я убийца?!
Потом я вспомнил, как смотрел на меня отец. Померещилось мне – или гордость в самом деле была в его взгляде?
Он рассказывал сказки о волшебниках-воинах и волшебниках-плутах. Он всю жизнь ждал от меня… чего? Что я стану магом, что я прокляну кого-нибудь на смерть?!
Я сел на узкую жесткую койку. На деревянном столе, темном, покрытом слоем жира, стояла кринка с молоком и лежала краюшка хлеба. Свет пробивался сквозь окошко под потолком – вечерний свет. Я попытался определить, который час – но не справился.
Не может быть, чтобы меня казнили сразу после приговора. Пройдет время. Пару недель или даже месяц. Я буду смотреть, как свет разгорается по утрам и гаснет по вечерам, и я буду счастлив; я буду спать, сколько захочу. И уже никто не погонит меня в школу и не заставит чертить порталы. Нет, все не так плохо; от приговора до казни можно прожить целую жизнь. Это нетрудно, особенно если ты молодой…
Но кто же проклял вихрастого Ойгу?
Луч из окошка, перечеркнутый тенью прутьев, передвигался по каменной стене как-то очень быстро. Коснулся кринки и хлеба на столе, поднялся выше, остановился напротив моих глаз. Я мигнул.
«Жить