Немцы в городе. Алексей Оутерицкий
Читать онлайн книгу.
на несколько дней.
Когда я отрывал пруток от наждачного круга, становилось тише, и Лев Лещенко пел из небольшого радио на настенной полочке: «Прощай, среди снегов среди зимы, никто нам лето не вернет… прощай, вернуть назад не можем мы, в июльских звездах небосвод»…
Интересно, кстати, как часто тут разрешается курить. Я посмотрел на наручные часы и выяснил, что работаю уже где-то сорок минут и за это время успел заточить прутков пятнадцать, которые складывал во второй ящик. Ну вот сейчас, допустим, пойду и сяду в курилке. Это не будет слишком наглым? Через сколько тут полагается делать перекуры?
Так я и думал обо всем и ни о чем, пока не увидел проезжающий вдалеке автопогрузчик. Насколько я уже ориентировался на территории, он ехал со стороны первого ткацкого цеха к складу готовой продукции, где сейчас работал бы и я, не засунь меня кадровик к ремонтникам. Кстати, интересно, не этот ли погрузчик долбанулся недавно в ворота рядом с моей прозрачной каморкой.
Я бросил в ящик готовый пруток, наклонился к другому, чтобы достать очередной, и вдруг…
«Прощай и ничего не обещай, и ничего не говори; а чтоб понять мою печаль, в пустое небо па-а-асма-а-атри-и-и»…
И вдруг что-то началось. Я не понял, что это, только почувствовал, что все изменилось. Воздух стал каким-то… Хотя нет, воздух остался тем же. В окно все так же светило солнце. Да, ничего, кажется, не изменилось, но все стало как-то по-другому. Мое тело стало чужим, или мне это казалось. Потом все звуки ненадолго исчезли и тут же опять обрели силу. Потом все вокруг раздвоилось и через секунду опять стало как прежде. Потом…
Потом погрузчик совершил резкий поворот и помчался к нашему цеху. Наверное, он собирался проехать между цехом и кузницей, там, где я недавно видел поезд с рулонами ткани – после экскурсии Викентьича я уже неплохо представлял, где тут что. Но вместо того чтобы принять влево, автопогрузчик сделал прямо противоположное. Он вильнул направо, добавил скорости, и из моих рук едва не выпал пруток – чертова машина на всех парах мчалась на мою каморку и явно не собиралась сворачивать!
Я рванул к выходу из наждачной комнатухи, но остановился. Несмотря на панику, у меня хватило ума сообразить, что так я угожу прямехонько под погрузчик, а в каморке, под прикрытием толстенной стены, я как раз в безопасности. Дверь наждачной под прямым углом выходила к воротам, и когда эта махина опять их пробьет… Я метнулся обратно, обогнул наждак, чтобы посмотреть в окно, но засек только стремительно промелькнувшую тень, а через долю секунды раздался треск ломаемых досок и цех потряс такой силы удар, что со стены отвалился здоровенный кусок штукатурки, а плафон с двумя лампами дневного света сорвался с потолка и повис, мигая и раскачиваясь на проводе. Это равномерное мигание словно привело меня в чувство. Я решил выбраться из наждачной, чтобы оценить произошедшие разрушения.
Дверь приоткрылась только до половины – дальше она уперлась в огромные железные вилы.